Джозеф Дилейни - Арена 13. Кровь

– Тот торговец – опиши-ка его! – потребовал Тайрон.

– Он был крупным мужчиной, наверное, вашего возраста, с рыжими волосами и рыжей бородой.

Тайрон медленно и глубоко вздохнул; судя по выражению его лица, описанный мной человек был ему знаком.

Наступило неловкое молчание, которому я положил конец, затараторив:

– Я шел пешком от самого Майпосина. Разве это не говорит о том, как сильно мне хочется быть здесь и сражаться на арене? Я хочу, чтобы меня тренировал самый лучший, вот почему я выбрал вас! Я хочу быть одним из самых великих и удачливых в истории бойцов, я мечтал об этом с раннего детства. Пожалуйста, дайте мне шанс! Я буду работать вашим слугой задаром, пока вы не увидите, на что я способен.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока вы не увидите, как я сражаюсь.

– Ты не можешь сражаться, пока тебя не обучат, а я уже сказал, что не буду тебя тренировать, поэтому не собираюсь тратить время на пустую болтовню. Убирайся отсюда, мальчик, живо! Иди надоедать кому-нибудь еще! – рявкнул Тайрон, показывая на дверь.

Раздираемый противоречивыми чувствами, я встал и оттолкнул кресло, чтобы уйти. Мгновение я пристально смотрел на Тайрона, потом повернулся и пошел к двери.

– Эй! – крикнул он. – Лови!

И, когда я повернулся к нему, он выхватил что-то из-за своего кожаного пояса и швырнул в меня.

Это был кинжал.

Кувыркаясь, он стремительно летел ко мне, и клинок поблескивал в свете свечей. Прищурившись, я заметил, что кинжал нацелен на добрую пядь правее моей головы: Тайрон не хотел меня ранить, только ошеломить. Это была проверка.

Я протянул руку, схватил кинжал на лету, прошел обратно к столу и положил оружие на черную кожу, рукояткой к Тайрону. Потом медленно, неторопливо поклонился.

Когда я снова поднял голову, Тайрон смотрел прямо мне в глаза. Прошло немало времени, прежде чем он заговорил.

– Что ж, Лейф, этим ты заслужил визит в Колесо, – наконец сказал он. – Но и только. Мой двухлетний внук ловит не хуже!

Я шел за Тайроном по узким пустынным улицам Джиндина. Уже начинало темнеть, хотя дождь, ливший как из ведра во время моего появления в городе, наконец прекратился. На сердце у меня лежал тяжелый камень. Да, хорошо будет посетить Колесо, но мне нужно больше, гораздо больше…

Все еще стояла ранняя весна, и упряжки тяжелых ломовых лошадей день-деньской тащили фургоны, заново перепахивая колеи в городе. Вдоль домов тянулись деревянные тротуары, но многие были в плохом состоянии – в одном месте не хватало досок, в другом они прогнили; кое-где вход в переулки преграждали кучи мусора. Все это сильно отличалось от города, существовавшего в моем воображении: я думал увидеть впечатляющие здания, порядок и аккуратность.

Ожидая решения Тайрона, я провел часть дня, наблюдая за движением на улицах. Я видел повозки, доверху нагруженные углем или деревом, а еще – огромные фургоны с холщовым верхом, каждый из которых служил домом какому-нибудь многообещающему бойцу из провинции.

Сезон Триг начался сегодня и должен был продлиться до ранней осени. Мой отец, который сражался в Джиндине, рассказывал, что на это время население города почти удваивается.

Солнце все еще не зашло, но со склона холма улицы выглядели темными; лишь кое-где висели на крюках лампы. У меня было такое чувство, будто за нами наблюдают из тени. Может, Тайрон тоже это ощущал, потому что шел через город очень быстрым шагом.

Внезапно краешком глаза я заметил какое-то движение слева – там дернулась чудовищная тень, заслонив собой весь переулок. Я резко остановился. А вдруг это Хоб?

Я застыл на месте, и Тайрон обернулся, раздраженно нахмурившись:

– В чем дело, мальчик?

Я показал на тень, и он, перестав хмуриться, сделал осторожный шаг к переулку. Мгновение он стоял, вглядываясь туда, а потом поманил меня и показал на окно – теперь я заметил, что тень падает оттуда.

На темной улице светилось лишь это окно, и между занавесками я увидел человека, который таращился в переулок: широкое лицо, жестокое и грубое, сплющенный нос, в открытом рту ни единого зуба. Этот здоровяк, хоть и беззубый, лишь недавно миновал пору своего расцвета, и пламя свечи отбрасывало его тень, превращая ее в тень какого-то гротескного великана-людоеда. За спиной мужчины стояла свеча, и он, повернувшись, протянул руку и вынул ее из подсвечника. Он поднес пламя ко рту, как будто собирался его съесть, но внезапно все его тело тряхнула судорога, он втянул воздух и, надув щеки, загасил пламя, погрузив комнату в кромешную темноту.

– Я увидел большую тень и подумал, что это Хоб, – сказал я. – Извините.

– Не извиняйся. Насколько мы знаем, это и вправду мог быть Хоб, – прошептал Тайрон, быстрым шагом двинувшись дальше. – В такую ночь Хоб может быть где угодно. О нем рассказывают много историй, и большинство из них лишь сказки, но часто основанные на правде.

Хоб был джинном, терроризировавшим всю страну Мидгард, но здешний город являлся сосредоточием этого ужаса. Хоб жил в цитадели на высоком холме над Джиндином, и страх перед ним прогонял людей с улиц после наступления темноты. Я не отозвался на слова Тайрона. Я знал о Хобе все – да и кто не знал?

Дальше мы шагали молча.

Город стоял на склонах огромного холма, и здешние дома, как почти все дома в Мидгарде, были деревянными. Вообще-то, кроме Джиндина, в стране не было городов; мой родной Майпосин, находившийся далеко на юге, второе по величине поселение, в сравнении с ним казался крошечным. Я никогда еще не видел такого множества домов и такого лабиринта улиц. И все равно я сумел бы добраться до Колеса и сам: это впечатляющее строение, высоко вздымавшееся над городом, было видно из любой точки Джиндина – соперничать с ним могла лишь огромная темная глыба скотобойни на востоке.

В Колесе находилось тринадцать арен. А еще «Колесо» являлось средоточием игорных домов, центром деловой активности города, процветавшего в значительной степени благодаря боям на арене и азартным играм. Все остальное изобилие проистекало от окружающих ферм и скота, который продавали на рынках и гнали на бойню, чтобы кормить жителей Джиндина.

Колесом называлось громадное круглое деревянное сооружение. Его выгнутые стены уходили в небо как утес; их венчал гигантский медный купол, сейчас омытый красным заревом последних лучей заходящего солнца. Здание оказалось куда больше, чем я себе представлял, при виде него у меня перехватило дыхание. Город меня разочаровал, но Колесо превзошло все самые смелые мечты.