Сергей Плотников - Рубежник

Нет, если бы торгаш меня просто попытался обмануть, я бы махнул рукой и спокойно ушёл. В конце концов, я видел этого “аптекаря” первый раз в жизни и, скорее всего, в последний. Но когда тот продемонстрировал незнакомую целительскую магию – я готов был на ленточки порезать придурка, только чтобы узнать побольше. Жизненно важная информация, как-никак. Всё-таки два года обучения на мага не прошли даром: Мартин и университет потом смогли-таки привить мне то самое мировоззрение, что движет действиями большинства обученных одарённых. Знания – сила! Даже, скорее, “знание равно силе”. То, что силы много не бывает, в каждом рейде пытались доказать мне изменённые, а последняя наглядная демонстрация была и вовсе от родного папочки. Монстра, в которого тот добровольно обратился, и, кажется, имел подобные планы насчёт меня. Надеюсь, что Вирн прав, и именно “имел”, то есть в прошедшем времени…

В бытность свою менеджером на Земле я как-то услышал поговорку: “Дай человеку в руки молоток, и он начнёт смотреть на всё, как на гвозди”. В моих руках таким молотком стала Стихия Жизни. Но не потому, что я превратился под действием обстоятельств в му… эгоцентричного бессердечного типа. На Земле подобные эволюции характера называли “профдеформацией”. Профдеформация ведущего менеджера по продажам сменилась на профдеформацию охотника на чудовищ и мага. Учитывая, что две последние профессии в сумме гораздо лучше позволяют выживать в этом мире – позитивные изменения. Это в цивилизованном обществе я с удовольствием веду себя цивилизованно, а с волками жить – по-волчьи выть. Не я придумал эти правила, но я научился по ним играть. И не просто научился, но и был готов – без всяких рефлексий.

Добраться до склянки получилось только вечером: после Дубков мы на полном ходу проскочили ещё одну корчму, потом обогнули деревню поменьше, пропустили ещё один постоялый двор – а погода всё не портилась. Химеры не уставали, я свою усталость успешно давил Стихией, и к сумеркам за хвостами Вспышки и Зайки осталась в общей сумме третья часть пути до Горловины. Ещё два-три дня в таком темпе – и мы могли бы быть на месте. Увы, кроваво-красный роскошный закат и первые облака на востоке намекали: лафа кончилась. Ладно, и так уже неплохо.

В этот раз мы остановились в деревенском трактире. Местные, правда, говорили про свою деревянную крепость на одиноко стоящем холме “хутор”, но жило там, по моим прикидкам, едва ли на треть меньше народу, чем в любой из деревень манора Бертран.

Для испытаний я выкупил у хозяйки заведения курицу: посчитал, что коза или овца – это жирно будет ради нескольких простых манипуляций. Первым делом я усыпил птицу, потом безжалостно ощипал с одного бока и оцарапал скальпелем. В свете алхимлампы я хорошо разглядел “живую воду”: прозрачная тягучая субстанция. Танин нос фиксировал от пузырька множество запахов, но все прозаические: человеческий пот, кожа, видимо, сумки, местные травы для чая, немного крови, чья-то шерсть и даже нотки лошадиного помёта (мне немедленно захотелось помыть руки). Своего запаха “вода”, похоже, не имела. Ну ладно.

Одна капля затягивала царапину долгих десять секунд – видно, вода и правда выдыхалась. На пробу я затянул такую же своей магией едва ли не вдвое быстрее. А так? Подвластная мне Жизнь выплеснулась из ладони, на которой я держал ёмкость, попыталась попасть внутрь, но не смогла. Ясно, все-таки магия. Чужая. Вопрос – какая? Гидромантия? В теории гидромант может сдерживать кровотечение – всё-таки в крови изрядная доля воды. Но ускорять рост соединительной ткани, формируя шрам? Нет. И что тогда это такое? Порезав курицу ещё немного и составив представление о том, как концентрация “воды” влияет на скорость (влияет), я так и не придумал, как без микроскопа узнать: есть ли в зелье нечто живое и сама ли вода вызывает шрамирование или только ускоряет естественный процесс. Вообще, внешне было похоже как раз на второе – “мой” шрам от “водного” ничем внешне не отличался. Но тогда я должен был видеть свечение своей Стихии – а я не видел. Придётся доставать и собирать микроскоп.

Отправляясь в Горловину, я взял с собой достаточно много предметов, никак не относящихся к службе в составе рубежников. Кроме тщательно упакованного в десять слоёв мягкой ткани разобранного микроскопа я тащил с собой хирургические и научные инструменты, а также конспекты по химерологии, методички и учебники по амулетостроению. И пресловутый курс психологии не забыл – даром, что ли, я ради него целый год ходил на “Теорию стихийного превосходства”? К сожалению, идеология у повелителей Жизни оказалась с гнилым душком. Возможно, в отдалённом будущем мне удастся с этим что-то сделать… В конце концов, когда умеешь не стареть , возможности существенно расширяются. Правда, не стареть я ещё не умел – этому тоже нужно было научиться по взятым с собой материалам. За три года службы по “практикантскому” контракту мне предстояло много чего освоить из того, что выпускник Нессарийского университета уже умел. Что ж, совмещать разные занятия мне не впервой, уверен, что справлюсь. Только не рассчитывал, что придётся начинать так рано.

Распаковка и сборка микроскопа заняла почти два часа: Таня, увы, тут мне не помощница. А ещё нужны были предметные и покровные стекла, иглы, шприц, пинцеты, зонды для небольших ран, прижизненные красители и ещё куча здорово облегчающих полевое исследование мелочей. Всё это достать, что нужно – промыть и насухо протереть, разложить, чтобы в нужный момент не перепутать. От одной мысли, что мне всё это придётся снова паковать назад, хотелось сплюнуть. Но наконец фокусные расстояния удалось выверить, свет настроить – и дело пошло. Я занёс скальпель над многострадальной птицей… и отложил. Начинать всегда надо с простого. И я опять взялся за флакон.

“Вода” упорно не хотела растекаться, застыв студенистой каплей между стёкол. Пришлось аккуратно “раздавить” её, прижимая препарат пинцетом. Потом последовала мучительная фокусировка: кто работал с микроскопом, тот поймёт. Наконец я увидел не толщу одной из прозрачных пластин, а то, что между ними. Прибавил света, выкручивая алхимлампу так, что стало резать глаза. И аккуратно, на кончике иглы, добавил краску-контраст. Осторожно сдвинул колёсико точной настройки… и едва сдержался, чтобы не отшатнуться от окуляра!

– Таня, – сдерживая мат, ровным голосом позвал я напарницу. – Освободи одну из сумок со съестными припасами: повезём нашу подопытную с собой.

Я показал ей на мирно спящую курицу.

– Здесь мы это не оставим.

Под объективом микроскопа, прозрачные в розовом контрасте красителя, застыли или вяло шевелились клетки всех форм и размеров. Не флакон пах кровью, сама “живая вода” была кровью . Чьей-то. Наверное, чьей-то. Потому что такой крови не бывает у животных, а вот насчёт тварей я уже был не так уверен.