Феи Динь Динь - Патронус Алекс

Интересный момент, если раньше Малфой с Крэббом и Гойлом непременно подошли бы к нам, чтобы высказаться о наболевшем, то сегодня они остались сидеть за своим столом. И мы без эксцессов добрались до неиспользуемого кабинета, где Света оставила меня, предоставив возможность приватно пообщаться с мамой.

— Надеюсь, я тебя не отвлекаю от чего-то важного, — для начала разведал я обстановку на той стороне.

— Нет, для чего-то важного ещё рано, можешь говорить свободно, я дома.

— Нужно срочно убрать крестраж из моей головы. Собери наших в Визжащей хижине.

— Ты плохо себя чувствуешь? — забеспокоилась мама. — Может…

— Нет, со мной всё в порядке, — перебил я её, — просто Дамблдор как-то подозрительно смотрит, и мне не хочется выяснять на собственной шкуре, насколько безопасны для нас его планы.

— Всё-таки думаешь, он знает о крестраже, — сделала вывод мама.

— Думаю, — согласился я. — К тому же если крестраж в моей голове окажется последним, Риддла притянет ко мне. Не хотелось бы позволить этому болтаться в Хогвартсе. Мало ли что он может выкинуть на прощание: минимум разболтает всем то, что мы решили сохранить в тайне, максимум вселится в кого и устроит бойню.

— Поняла, сейчас свяжусь с Сириусом и Римусом, иди в Визжащую хижину и жди нас. Я быстро.

Во избежание задержек и недоразумений, до гремучей ивы я пошёл в мантии-невидимке. Предстоящая процедура меня порядком нервировала. Причём, причин для беспокойства вроде бы не было. С диадемой у нас всё получилось как надо. Часть души Алекса, по его же словам, во мне давно растворилась. Значит сейчас она является частью меня, и уже точно к крестражу отношения не имеет.

В визжащую хижину я пришёл последним. Ожидающие меня взрослые нервничали ничуть не меньше, чем я, и притворялись спокойными ничуть не лучше. Мы немного поубеждали друг друга, что всё будет хорошо. Потом руководство процессом взял на себя Рем, как самый сдержанный.

— Хватит уже пугать самих себя. Гарри, пей зелье, и начнём. В космос им трансгрессировать не страшно, а тут видите ли.

Я глубоко вдохнул. Рем не прав, это самому в космос трансгрессировать было не страшно, а отправлять первым другого — очень даже.

Мама с крёстным обменялись беспомощными взглядами. Я так и не понял, какой именно повод для страха они себе придумали. Но лишние переживания могут повредить синхронизации, потому: раз, два, три — Извлечь крестраж.

Ну что я могу сказать, мамино обезболивающее ничуть не хуже, чем её же Фелициус. В первый момент я даже не понял, получилось или что. А потом по моему лбу к брови потекла горячая капля. Я её перехватил на автомате. Пальцы окрасились в ржаво-красный цвет. Три пары ошалевших глаз пересеклись с моими, наверняка такими же. А в следующий момент меня уже вытирали, мазали и диагностировали.

— Всё, всё, я побежал, Рон с Гермионой там вовсю к СОВ готовятся, — прервал я суету, как только сам очухался, и пользуясь общим ступором сбежал.

А что? Не только же нам из-за постоянных переходов от войны к школе буксовать.

Сириус нагнал меня довольно быстро, весело оскалился и напомнил, чтоб без него к Дамблдору не ходил.

— …Вызывай сразу, в любое время.

Спорить или возражать я не собирался. По дороге к Хогвартсу крёстный не раз на меня посматривал, пытаясь засечь изменения. Я тоже периодически прислушивался к себе, ища десять отличий. Но на физическом уровне ничего не ощущалось.

Как оказалось, с изъятием крестража мы успели вовремя. За обедом мне передали записку от господина директора с приглашением на доверительный разговор. Ну, как доверительный — при чувствительном недостатке доверия — уж как получилось.

Он рассказал нам с Сириусом про крестраж в моей голове. А мы ответили, что крестража нет. Но если профессор Дамблдор желает, он так и быть может проверить. Профессор желал и не стал отказываться от нашего щедрого предложения. Он стремительно подошёл к одному из тонких серебристых приборов (назначение которых я не знал), перенёс его на стол, сел и легонько постучал по нему концом волшебной палочки. С ритмичным позвякиванием прибор ожил, из серебряной трубочки наверх стали выходить маленькие клубы бледного до прозрачности дыма. Директор внимательно вглядывался в дым и чего-то ждал — не дождался. Объяснять я ему ничего не стал. Слишком много, на мой взгляд, информации о Мальчике-Который-Выжил разошлось по миру с его подачи. Сириусу для молчания достаточно нашего с мамой желания.

Так что ничего не знаем — ошибочка вышла.

Альбус Дамблдор

Директор бы даже восхитился таким нахальным враньём, но Альбусу было горько сознавать, что ему не верят, а ещё очень хотелось знать, как они избавились от крестража. Увы, сейчас это желание неосуществимо, не в ближайшее время.

Надо, надо было ещё в прошлом году поговорить с Гарри, ведь перед вторым туром мальчик своё отношение продемонстрировал яснее некуда. Но тогда Дамблдору казалось, что отношение можно изменить, продолжая направлять Гарри к его спасению. А объяснится Альбус потом, когда крестраж из шрама уберёт. Крестраж убрали без него, и объясняться никто не собирается, не верят. Надо было не направлять, а сотрудничать.

Северус Снейп

Взгляд Снейпа вновь и вновь находил среди сотен учеников одного вихрастого подростка, как прокляли. Он впервые жалел о прекратившихся уроках оклюменции, сейчас бы хоть часть вопросов прояснить. Отвратительное понимание, что он, хитрый и изворотливый слизеринец, второй раз подряд поставил не на того. Жизнь прошла впустую. И непонятно, что делать дальше, ведь метка ещё не исчезла, значит ничего не закончилось.

Энни Бойд

Энни Бойд позволила себе расплакаться только вечером, в закрытой кабинке душа, с включенной водой. Жертвовать своими желаниями ради интересов клана было неприятно, понимать, что жертва была ненужной, обидно и больно. Через двадцать минут Энни вышла из душа спокойная и свежая. Дольше нельзя, заметят, поймут, будет сложнее. Да и не собиралась она долго страдать. Пусть сейчас больно, но это пройдёт. За слезами, соплями, нервными расстройствами и многолетними переживаниями к хаффлпаффкам. Слизеринки принимают свои ошибки, разбирают их по пунктам и больше не совершают. Ей следовало отнестись к словам Гарри Поттера серьёзно. Не нужно было смотреть на возраст мальчика-который-выжил, нужно было помнить о том, что он уже сделал. Как оказалось, для Гарри Поттера невозможным больше, невозможным меньше — мелочи. Его список допустимых жертв не устраивает.

Интересно, а проклятие с должности преподавателя ЗОТИ Поттер снял?

Всё оставшееся до каникул время Энни с исследовательским интересом наблюдала за благополучием профессора Блэка. Даже садясь в поезд, она чего-то ждала. И лишь увидев того самого профессора на платформе девять и три четверти, абсолютно здорового, счастливого, рядом с Лили Поттер, Энни тяжко вздохнула. Нет, слизеринки не страдают и не жалеют. Ей просто надо было убедиться, вот!