Е. Зайцева - Любимые застольные песни

Свет Аринушка,

Ах, ты не плачь,

Свет Ивановна:

Ах, сени новы

Переставить велю,

Золоту чару

Перелить велю,

Ах, вместо соловья

Тебя сам разбужу».

Вьюга во поле завыла,

Ой, люто, люто, люто.

На свидание, наверно,

Не торопится никто.

Ой, снег-снежок,

Белая метелица,

Говорит, что любит,

Только мне не верится.

Бьет по стеклам, бьет по крышам,

Бьет по каменной трубе.

Не глухая — слышу, слышу,

Мне самой не по себе.

Ой, снег-снежок,

Белая метелица,

Говорит, что любит,

Только мне не верится.

Через это завыванье,

Через белую пургу

На десятое свиданье

Я сегодня не пойду.

Ой, снег-снежок,

Белая метелица,

Говорит, что любит,

Только мне не верится.

Ой, вы, вьюги и бураны,

И глубокие снега,

Разрешаю вам буянить,

Но не дольше четверга.

Ой, снег-снежок,

Белое сияние,

Под окном — дружок,

Значит, быть свиданию!

Во сыром бору сосенка

Зеленешенька срубленная,

Много, много на сосенке ветвей,

Много, много на кудрявой ветвей,

Вдвое, втрое отросточков.

Много, много у Арины подруг,

Много, много у Ивановны подруг,

Вдвое, втрое у Василья бояр,

Вдвое, втрое свет у Федорыча,

От переду сидят до дверей:

Впереди сидит большой барин

Да Василий свет Федорович.

Он об стол рукой постукивает,

Говорит, крепко наказывает,

Свет Аринушке приграживает:

«Ты, Арина, принимай дары,

Принимай дары великие:

Мому батюшке рубашечку,

Моей матушке рукавички,

Всему поезду по платёнчику».

«Не грози-ка, добрый молодец,

У меня дары готовые,

Перешиты, перекатаны,

Все в коробочку покладены,

Золотым замком запертые».

При долине куст калины,

Калинушки да стоял.

Как на этом на кусточке

Соловушка распевал.

Ты не пой, не пой, соловушка,

Ты не пой весной.

Ты не пой, не пой соловушка,

Ты не пой весной.

Не давай тоски-печалушки

Сердцу моему.

Не давай тоски-печалушки

Сердцу моему.

Уж и так оно, ретивое,

Да истомилося во мне.

Уж и так оно, ретиво сердце,

Да истомилося во мне.

Доставалось моя любушка

Другому, а не мне.

Во саду ли, в огороде

Девица гуляла.

Невеличка, круглоличка,

Румяное личико.

За ней ходит, за ней бродит

Удалой молодчик.

Он и звал красну девицу

В сыр бор по груздочки.

— Я пойду, пойду с тобою,

Ножки приустанут.

Заложи, милой, карету,

Я сяду-поеду.

Если любишь, так и купишь

Золото колечко,

Золото твое колечко

Я прижму к сердечку.

Не шелохнется молодчик,

Стоит у пенечка.

Красну девицу целует,

К сердцу прижимает.

— Поживем, моя милая,

В любви хорошенько,

Нам покажется годочек

За один кусочек.

«Уж вы, гуси, вы, гуси,

Да калина, да малина,

Уж вы где, гуси, были,

Где, серы, спобывали,

Где ночесь ночевали?»

«Ночевали мы, гуси,

У тестя во дворе,

У тещи в поле;

Видели диво,

Диво немало:

Девка по избе ходит,

У сердца ручки носит,

Слезно плачет, рыдает,

К ларцу припадает»:

«Уж ты, ларчик, мой ларчик,

Золотое ковано,

Уж я год тебя шила,

Я другой вышивала,

Я третьёй нагнетала.

Как пришло разоренье —

В один час разорила,

По платку раздарила.

Уж как свекру-то батьке

Сшила пестру рубашку,

А свекрови-то матке —

Полотняна рубашка;

Как деверьям-то братцам —

Еще по шитому платочку,

Как золовкам сестрицам —

По жемчужной повязке.

Им еще того мало,

Им еще недостало!»

Вечор поздно из лесочку

Я коров домой гнала.

Подошла лишь к ручеечку

Близ зеленого лужка, —

Вижу, барин едет с поля,

Две собаки впереди;

Лишь со мной он поравнялся,

Взор свой бросил на меня.

«Здравствуй, милая красотка,

Чьей деревни и села?» —

«Вашей милости крестьянка», —

Отвечала ему я.

«Не тебя ли, моя радость,

Кузнец за сына просил?

Его сын тебя не стоит,

Не на то ты рождена.

Завтра, завтра ты узнаешь,

Для кого ты суждена;

Будешь завтра не крестьянка —

Завтра станешь госпожа!»

Кольцо души-девицы

Я в море уронил;

С моим кольцом я счастье

Земное погубил.

Мне, дав его, сказала:

«Носи! Не забывай!

Пока твое колечко,

Меня своей считай!»

Не в добрый час я невод

Стал в море полоскать;

Кольцо юркнуло в воду;

Искал, но не сыскать!..

С тех пор мы как чужие!

Приду к ней — не глядит!

С тех пор мое веселье

На дне морском лежит!

О ветер полуночный!

Проснися! Будь мне друг!

Схвати со дна колечко

И выкати на луг.

Вчера ей жалко стало:

Нашла меня в слезах.

И что-то, как бывало,

Зажглось у ней в глазах!

Ко мне подсела с лаской,

Мне руку подала,

И что-то ей хотелось

Сказать, но не могла!

На что твоя мне ласка!

На что мне твой привет!

Любви, любви хочу я…

Любви-то мне и нет!

Ищи, кто хочет в море,

Богатых янтарей…

А мне мое колечко

С надеждою моей.

Ах, жарко в тереме свечи горят.

Горят свечи воску ярого;

Ах, жалко плакала свет

Хавроньюшка.

Унимал ее родной батюшка,

Уговаривала родна матушка:

«Не плачь, не плачь, мое дитятко!

Уж я тебя не в полон даю,

Не в полон даю, не полонить хочу;

Уж я тебя замуж отдаю,

За умного, за разумного,

За белого, за румяного,

Ведь я тебя не одну пущу,

Не одну пущу, поезжан пошлю,

Поезжан пошлю, сваху снаряжу».

«Государыня моя матушка!

Я сама знаю, про то ведаю,

По домам гости все разъедутся,

И сватьюшки все разойдутся,

Одна я, младешенька, остануся

На чужой дальней на сторонушке,

У чужого отца, матери,

У чужого роду-племени».

Я любила его

Жарче дня и огня,

Как другим не любить

Никогда, никогда!

Только с ним лишь одним

Я на свете жила;

Ему душу мою,

Ему жизнь отдала!

Что за ночь, за луна,

Когда друга я жду!

И бледна, холодна,

Замираю, дрожу!

Вот он идет, поет:

«Где ты, зорька моя?»

Вот он руку берет,

Вот целует меня!

«Милый друг, погаси

Поцелуи твои!

И без них при тебе

Огонь пылает в крови;

И без них при тебе

Жжет румянец лицо,

И волнуется грудь,

И кипит горячо!»

«Ты, река ли, моя реченька,

Да ты, река ли светла, быстрая,

Да ты течешь да не сколыхнешься,

Да с бережками да не сровняешься,