Народные сказки - Серебряный ключ. Тайские сказки

— Наверное, неизвестный стрелок также очень хочет встретиться с тобой,— улыбнулся Чау Сутон.

Затем он посмотрел на небо и вздохнул.

— Какая блестящая звезда! — воскликнул он. — Как высоко и такая яркая! Она предвещает рассвет… И почему теперь так трудно найти умную, красивую девушку?

— Любовь никогда не обманывает чистую душу. Стойкость и верность всегда вызовут на поверхность скрытые весенние воды,— улыбаясь, ответил Гохаген.

Чау Сутон внимательно слушал. Он понял, что охотник собирается что-то рассказать.

— Недалеко отсюда,— начал старый охотник,— есть озеро Лангсна с изумрудной водой, чистой как зеркало. На этом озере раз в семь дней можно увидеть семь девушек-павлинов изумительной красоты. Они прекрасны, как цветы, а самая юная затмевает красотой всех остальных. Когда увидишь ее, ты поймешь, как была прекрасна легендарная Нандиовала, и убедишься, что еще существуют мудрость и красота. Вставай, если хочешь посмотреть на нее...

Чау Сутон вскочил. Словно ветер, помчались они на своих быстроногих конях к озеру. А там, на его берегу они спрятались в кустах и стали ждать.

День был теплый и тихий. В прозрачных водах озера отражались медленно плывущие по небу облака, подгоняемые легким ветерком. Неожиданно на берег озера спустились семь прекрасных павлинов. В одно мгновение они превратились в прелестных девушек, которые с веселым смехом стали купаться в озере. Чау Сутон и Гохаген, словно зачарованные, смотрели на них. Когда девушки вышли из воды, они снова надели свои павлиньи накидки и начали танцевать. Чау Сутон был очарован самой младшей сестрой, которую звали Намарона. Ах, как она танцевала!

А танец становился все быстрее и быстрее, и танцовщицы постепенно превращались в павлинов. Затем они поднялись в воздух и улетели на запад. Долго смотрел им вслед Чау Сутон.

— Не печалься! — сказал Гохаген.

— Через семь дней они вернутся. Через семь дней! И всего лишь на одно мгновение! Неужели их нельзя задержать здесь?

— Пойдем к отшельнику Паласи и попросим совета. Быть может, он знает, как это сделать.

Они отправились к лесной хижине отшельника. Паласи с улыбкой посмотрел на Чау Сутона. Сначала он отказался помочь им, но, подумав, согласился и позвал выдру.

— Следуй за ней,— сказал он Чау Сутону.

Выдра привела охотников к озеру Лангсна и нырнула в воду. Вода сразу же расступилась, и на берег вышел сам Бахна, бог вод. Он приветствовал Чау Сутона как своего спасителя и повел друзей в подводный дворец. Только теперь Гохаген догадался, что его товарищ и был тем самым стрелком, который спас бога вод от злобного короля птиц. Бог вод показал гостям все свои богатства. На прощание он дал Чау Сутону волшебный крючок, попросив, однако, вернуть его обратно. Затем Бахна проводил друзей на берег.

Долгими показались Чау Сутону эти семь дней! Наконец наступил долгожданный день. Друзья снова спрятались в кустах на берегу озера и стали ждать. Солнце стояло высоко в небе, когда Чау Сутон и Гохаген заметили на горизонте семь ярких вспышек света. Это были семь павлинов. Опустившись на землю, павлины опять превратились в прекрасных девушек. Чау Сутон внимательно следил за самой младшей. Он заметил, где она повесила свою накидку, и, пока девушки плескались и резвились в воде, волшебным крючком утащил накидку и спрятал ее.

Вскоре девушки вышли из воды. Как они заволновались, когда обнаружили пропажу! Намарона заплакала, а сестры стали утешать ее:

— Не плачь, мы отнесем тебя домой.

Чау Сутон испугался, что девушки-павлины улетят, и закричал:

— Нет, нет! Не уходите!

Он хотел крикнуть: «Здесь ваша одежда!»,— но Гохаген зажал ему рот. Когда девушки-павлины услышали человеческий голос, они испугались, поднялись в воздух и улетели, оставив Намарону одну. Она убежала в густые заросли и спряталась там.

Прошло много времени. Везде было тихо и спокойно. Намарона осторожно вышла из зарослей и начала искать свою павлинью накидку.

— Ти-хи-хи! Ти-хи-хи! — пропищал кто-то высоко на дереве. Намарона подняла голову. Это была дерзкая белка.

— Белка, белка, ты не видела моей одежды?

— Ти-хи-хи! Ти-хи-хи! — посмеивалась белка.

— Не смейся! Разве ты не видишь, что я не могу найти свою одежду? Ты, конечно, знаешь, где она. Почему ты не хочешь сказать?

Белка подумала, подергала усами, указала своим пушистым хвостом в ту сторону, где прятался Чау Сутон, и скрылась в листьях деревьев.

«Интересно, на кого она показала?» — подумала Намарона.

Девушка оглянулась вокруг, но никого не увидела. Тогда она посмотрела вверх. Высоко в небе над ее головой кружил сокол.

— Не могла же птица взять мою одежду,— сказала Намарона.

Вдруг что-то просвистело в воздухе. Это стрела, выпущенная из лука Чау Сутоном, пронзила сердце сокола, и он упал к ногам Намароны. Девушка подняла его и с удивлением посмотрела вокруг.

— Девушка,— раздался вдруг чей-то голос,— разве не метко попадает моя стрела?

Намарона обернулась и увидела Чау Сутона, но уже было поздно бежать или прятаться. От смущения девушка не могла произнести ни слова. Прошло много времени, прежде чем она заговорила:

— Очень метко, прямо в сердце,— сказала она своим нежным голосом, прозвучавшим словно музыка.

Они восхищенно смотрели друг на друга. Покраснев от смущения, Намарона спросила:

— Могу ли я спросить, не видел ли мой старший брат павлинью накидку?

— Но почему девушка ищет свою павлинью накидку не дома, а здесь, в этом пустынном месте?

— Мои шесть сестер и я пришли искупаться в озере Лангсна: Я повесила свою накидку на том цветущем кусте, но она пропала.

— Я не вижу вблизи никакого жилья. Может быть, ты, прекрасная девушка, и есть сказочная Нандиовала с небес?

— Мой отец — король Чау Декасали. Он правит государством Монгвудунгпан. Я Намарона, его седьмая дочь. А ты, мой старший брат, должно быть прекрасный Вахна, бог вод? На земле не рождаются такие прекрасные юноши.

— Нет, я не бог. Я Чау Сутон, сын короля Бэхкеладира, который правит королевством Монбанджа. Я живу в тысяче сен отсюда. Почувствовав аромат цветов, распустившихся здесь, я пришел к озеру. Только не говори мне, что свежий цветок, который стоит передо мной, принадлежит другому.

— Мой старший брат так красноречив: он словно сладкозвучная птица, поющая свои волнующие песни! Но здесь нет ни божественных лотосов, ни цветка столь прекрасного, чтобы его аромат мог распространиться на тысячу сен. Здешний бутон едва ли станет красивым цветком, ему приходится стыдиться своих бедных распускающихся лепестков. Разве кто-нибудь захочет ухаживать за таким цветком и тем более нагибаться, чтобы сорвать его?