Якоба Хойкас-ван Леувен Бомкамп - Сказки острова Бали

Она опять сказала: нет, нет и еще раз нет. Казалось, что разговор на этом и кончится. Тогда принц Вирьядана поднес к губам свое кольцо и прошептал ему что-то. Принцесса сразу же упала ему в объятия и сказала:

— Я всегда томилась по тебе, всегда любила тебя. На следующий день принц послал гонцов с письмами к родителям своей невесты и к своим собственным родителям, которые еще ни разу не видели его в человеческом облике.

И вот в обоих дворах были устроены великие праздники. Но самым большим праздником стала свадьба принца Вирьяданы и принцессы Дахи.

Жил-был один вдовец. Был он молодой и веселый и совсем не прочь был еще раз жениться. Вот и присмотрел он себе одну вдовушку, в соседней деревне, по ту сторону ущелья. Дома их стояли как раз напротив друг друга — только ущелье перейти.

Ктут — так этого человека звали — каждый день на заходе солнца переходил через ущелье и болтал с Мертаси. Молодая женщина приглашала его войти, и они говорили обо всем, что случилось в деревне, или на их полях, или с их скотиной. Но как только Ктут заводил речь о женитьбе, Мертаси отвечала: «Нет».

Сперва он думал, что она переменит свое решение. Но «нет» оставалось «нет», и Ктуту это надоело. Как-то раз, переходя через ущелье, он взял с собой большую палку.

— Добрый вечер, Мертаси.

— Добрый вечер, Ктут. Заходи.

— Да нет, сегодня мне, к сожалению, некогда. Можно оставить тебе свою палку? Это хорошая палка, но мне надо взобраться на пальму, так что обе руки должны быть свободными.

— Ладно, прислони палку к стене.

— До свидания, Мертаси!

— До свидания, Ктут!

Еще ни разу он не был так немногословен. Ну да ничего, завтра будет разговорчивее.

Но на другой день Ктут вовсе не явился. Прошло много дней, а его нет как нет. Мертаси было не по себе. Не хватало ей их вечерних разговоров, но она не хотела сама себе в этом признаться.

И вот как-то вечером, когда она уже и не ждала Ктута, он опять пришел:

— Добрый вечер, Мертаси!

— Добрый вечер, Ктут! Заходи, пожалуйста!

— Нет, сегодня мне, к сожалению, некогда. Я только зашел взять свою палку.

— Палку? Ах, как жаль! Ее больше нет. Тебя так долго не было, что ее источил древесный червь, и я ее выбросила.

Ктут сделал вид, что очень возмущен:

— Выбросила мою прекрасную палку? Тогда по праву и по справедливости отдай мне по крайней мере червей, которые ее сглодали.

Она рассмеялась: чего только Ктуту не придет в голову!

— Мой петух давно склевал их,- сказала она.

— Твой петух склевал моих червей? Тогда по праву и по справедливости я должен получить петуха. Но ты можешь его пока подержать у себя.- С этими словами Ктут ушел.

А ночью большая свинья Мертаси навалилась на петуха и задавила его насмерть. Вечером Ктут пришел точно в свое обычное время.

— Добрый вечер, Ктут! Не хочешь зайти?

— Я, собственно, зашел за своим петухом. Я хочу его зарезать и съесть с рисом.

— Меня это ужасно огорчает, Ктут, но свинья как раз сегодня ночью задавила петуха и сожрала его.

— Твоя свинья съела моего петуха? Тогда по праву и справедливости свинья принадлежит мне. Но ты можешь пока подержать ее. Ну ладно, сейчас мне надо идти. Прощай, Мертаси!

— Прощай, Ктут!

На следующее утро торговец свиньями проходил мимо домика Мертаси и предложил ей за свинью сто гобангов. Это в те времена считалось хорошей ценой, и Мертаси согласилась.

А вечером опять пришел Ктут.

— Добрый вечер, Мертаси!

— Добрый вечер, Ктут! Не хочешь зайти?

— В другой раз с удовольствием зайду, а сегодня я пришел только, чтобы взять мою свинью. Швырни немного корму в ее корыто, а потом позови ее. Я тороплюсь.

— Ах, господи, прости меня, Ктут, я сегодня утром продала свинью за сто гобангов.

— Ты продала мою свинью?! — восклинул Ктут с возмущением. — Ты должна понять, что по праву и справедливости эти сто гобангов мои.

— Да, я понимаю это, — сказала Мертаси. Она не беспокоилась. Ведь до сих пор он ничего у нее не взял — ни петуха, ни свиньи.

— Можешь, впрочем, пока хранить эти мои сто гобангов,- сказал он, как и раньше говорил, распрощался и ушел.

«Глупый Ктут!» — подумала Мертаси. На следующий день она ждала его снова, но он долгое время не показывался ей на глаза. Между тем рис у Мертаси кончился, и она купила на сто гобангов риса; теперь ей должно было хватить надолго. А Ктут не шел и не шел. Только тогда, когда весь рис вышел, заявился он опять.

— Добрый вечер, Мертаси!

— Добрый вечер, Ктут! Заходи!

— Я, собственно, зашел только за своими ста гобангами, которые одолжил тебе.

— Ради бога, прости, Ктут, я купила на эти сто гобангов риса.

— Ну ладно, но тогда по праву и справедливости мне принадлежит рис. Отдай его мне.

— Ах, Ктут, мне ужасно жаль, но я уже весь этот рис сварила и съела.

— Ты съела мой рис? Ну, тогда... Но она прервала его на полуслове:

— Тогда по праву и справедливости я тебе принадлежу. Я согласна. Зайдешь ты теперь?

— Конечно, Мертаси!

Так исполнилось желание Ктута, и он женился на Мертаси. Они были очень счастливы друг с другом, а через год у них родился сынок. Когда мальчик плакал, отец укачивал его и пел песенку, которую сам сочинил:

Ктут никогда не уставал повторять эту песенку до тех пор, пока маленький не переставал плакать и не засыпал.

Жил-был один человек. И была у него жена — очень ленивая и глупая. Люди ее прозвали тетушка Лежебока.

Как-то ночью этот человек пошел ловить рыбу в ручье, и, на его счастье, попался ему на редкость большой угорь. Рыба была длиной в локоть и толщиной в запястье.

— Сегодня у меня будет пир! — обрадовался крестьянин. — Рис, угорь, тушенный в кокосовых сливках, и немного овощей. — Даже слюнки у него потекли, когда он об этом подумал.

Вот пришел он домой, видит — уже совсем светло, а его жена еще не вставала с постели. Он вошел и крикнул:

— Посмотри, какой улов, жена! Каков угорь!

А лентяйка-жена только сонно взглянула на рыбу, которую он торжественно поднял.