Народные сказки - Саамские сказки

Чудины пождали прачек с выстиранной одеждой, да и начали сомневаться.

— Больно долго не несут они белья! — говорят.

Вышли на улицу посмотреть, что на реке делается? Никого нет: ни на реке, ни у проруби, и караульный исчез. Подошли к проруби ближе — и одежды их нет!

Бросились они искать своих прачек. Обшарили весь погост. Нет нигде ни одежды, ни прачек! Домашний скарб валяется на улице, вверх дном посуда перевернута, да люди убитые... Словно ветром сдунуло их одежду и этих женок. А сами-то они ходят чуть не голые, не одетые, так кое-что наброшено от сраму, саамское, не по росту.

Не столько им жалко этих бабенок, сколь жаль им платья заморского! Не в лопарских же штанах предстать с победной встречей там, дома? Ведь засмеют!

Пошли еще искать, отправились во все стороны: одни в лес, другие вниз по реке, третьи вверх. Следы привели к падуну, к тому самому месту, где женки ухоронились.

Невестки слышат, как многими ногами топчутся но снегу, на верху сугроба.

— Не дрожи,— говорит старшая младшей, которая дрожала всем телом,— услышат — убьют.

А наверху говорят:

— Не глупы же бабы, чтобы броситься в воду, искать себе смерти? Где-нибудь в лесу спрятались! Где же их искать в этакую непогодь? Где их тут ловить? Не пропадать же нам из-за них! Не стоят они того, чтобы из-за них такую муку терпеть.

А сами-то на морозе от стужи все приплясывают и притоптывают, голые-то!

— Пропадут ж без нас,— сказали так и повернули назад,— Только то горе, что всю нашу одежу хорошую загубили, вот где беда! — И не стало слышно их голосов.

Чудины вернулись обратно в тупу, а женки были рады-радешеньки, что спаслись от злодеев!

Однако они не сразу выбрались наверх. Дождались поздней ночи. Сначала они сходили в сторону погоста. Надо им было проверить — топятся ли камельки. Дым тянулся только из одной тупы. Из их дома!

Они осторожно отошли от жилья подальше и, спрятавшись за большим валуном, держали совет, как им быть.

Одна говорит:

— Замерзла я. Я очень боялась чуди. А все думала, что нам делать, когда они уйдут? И придумала так: в лесу, около нашей лежанки дров, стоят мои лыжи! Вот возьмем и пойдем на них: на наше осённое меето пойдем. Плохо, что лыж-то одна только пара!

На это женочка младшего брата сказала, что она знает, где спрятаны лыжи мужа, только та беда, что они еще ближе к погосту стоят. Прямо в снегу, на открытом месте. Днем идти туда нельзя. Если брать их, то брать сейчас, ночью, пока темно.

Ну, так они и сделали. Две пары лыж достали. Вздели их на ноги и побежали скорей,-поскорей... К утру в свое осённое место добежали. Тут в безопасности вдоволь наелись сушеной оленины, соленой рыбы поели, ключевой водицы напились и отдохнули в оленьих постелях, в тепле. Огонь не разводили. Опасно.

Сыны старого Няла, освободив свою крепость от чуди, покатились вниз, к погосту. Через кусты они видели все, что в нем делается, и поняли, что им вдвоем не справиться с чудью. Нашли они похоронку, притаились и стали ждать.

Им было видимо, как чудь стащила все награбленное добро в их дом, как выбрасывали все на улицу, как гонялись за женщинами и детьми, убивая их на бегу, как вытаскивали мужчин из домов, и как ни бились те, разбойники — по два и по три человека вместе против одного — убивали их. Когда кончился разбой, все чудины собрались к ним в дом. Потом они видели, как жены их стирали одежду, как приставили к ним караульного, как потом он запрятался в туну. Когда налетела пурга, они разглядели, что женки их побежали в лес.

Потом вышла чудь, что-то кричали и суетились, разделились на три части и погнались в лес и по реке — одни вверх, другие вниз.

— Разделились! — вскричал младший,— бежим!

Они вскочили на лыжи и скатились с горы в погост. Отыскали караульного. Сняли его. Вбежали в свой дом. Тут спало несколько человек без одежды. И эти нашли свой конец. Братья притаились в своей тупе и стали поджидать врагов. Еще засветло вернулись ходившие вниз по реке. Они шли усталые, поодиночке. Поодиночке братья уложили их всех своими стрелами. Стемнело. Стали появляться и те, которые искали вверх по реке. Их настигла та же судьба — полегли. Последними показались чудины, ходившие на водопад. И эти выходили из кустов поодиночке, усталые, иззябшие и злые. Их было немного. Братья вдвоем вышли им навстречу. Старший выхватил из ножен гнутую саблю атамана и замахнулся ею над чудью.

— Кому нужно было нашего отца, нашего старого Няла убить? Узнаете ли саблю? Вот вам. Получайте!

И как начал он чудскою саблей помахивать да чудские головы рубить, так и полетели они с плеч долой, одна за другою.

Не осталось в погосте ни одной чудской души.

Наступили сильные морозы с ветрами и метелями. Не один этот чудский отряд ходил тогда по саамской земле; много чуди в те дни воевало лопь. Но ничего им не досталось. От непогоды и от саамов все они погибли. Везде на путях-дорогах валялась погибшая чудь.

Братья опасались оставаться в погосте. Они ходили на лыжах вдоль дорог и уничтожали врагов, чтобы не повадно им было зорить чужие земли.

Когда же уверились они, что никто больше не угрожает их погосту, когда отказались им служить руки и ноги, они собрались с силами и пошли на юг отдохнуть, на глухие, дальние озера, на осёниых местах, где стояли у них простые вежи, где было безопасно отдохнуть.

И только подходить им в дому, глянули — дымник курится, двери открыты, поленница дров стоит, уже початая. Кто-то в веже сидит, кто-то огонь палит, и слышно по занаху: варят мясо.

Насторожились сыны старца Няла, да и припугнулись. Это хоть кому доведись: время военное! Обошли они вежу издали, кругом. Смекнули, что внутри вежи сидят пешие люди.

— Пешеходы от нас не уйдут! — сказали они и тут только заметили, что около входных дверей стоят лыжи, две пары.

Стало опасно. Они сами на лыжах, и те тоже на лыжах: два против двух. Кто кого возьмет? Братья решили держаться от дверей вежи настороже, однако нападать. Младший пустил стрелу. Стрела впилась в открытую дверь и зазвенала. Старший вынул из ножен саблю и пошел прямо на дверь, кто выглянет, тому голову прочь. Младшему велел не отставать — лук со стрелою держать на взводе. Только к двери подошли, а оттуда им навстречу жена старшего брата. Однако она не бросилась к мужу, но сказала:

— Подождите!

Сама же вернулась поскорее в дом, подошла к спящей жене меньшого брата. Та была очень пуглива, больная стала после этой войны.

Тихонько тронула ее за плечо и сказала шепотом:

— Наши идут!

Та вскочила, упала и зубы сцепила. Лежит ни жива ни мертва. Мужчины вошли в вежу и с трудом ее отходили. Вздохнула она, живая, взглянула на небо.

Ну, и стали жить.

На месте, где Няла убили, камень летучий лег.