Народные сказки - Исландские сказки

— Зачем ты приехал сюда? Почему не посватал кого-нибудь поблизости?

Он отвечает:

— Не напоминай об этом, милая! Никто, кто знаком со мной и знает, каков я, не захотел выйти за меня.

Она говорит:

— То, что ты говоришь сам про себя — правда?

— Да, так говорили все, кто имел на то основание.

А она отвечает:

— Тогда я вовсе за тебя не хочу, ведь ты, видимо, злой и глупый.

С тем он отправился восвояси и так никогда и не женился.

Как-то раз, когда этот мужчина был в церкви, священник задавал детям вопросы, но они затруднялись ответить ему. Тогда говорит Йоун вполголоса:

— Удивительно, что дети не могут ответить священнику.

Священник услышал это и сказал:

— Легко тебе говорить так, Йоун, тебе, который не знает, кто тебя создал.

— Кажется, я знаю.

— Так кто же это сделал? — спросил священник.

Мужчина отвечает:

— На сей раз я запамятовал.

— Непозволительно слышать это от тебя, ведь ты называешь себя христианином!

Тут парень, сидящий рядом с Йоуном, прошептал:

— Скажи, что это сделал бог.

Мужчина встал и сказал:

— Ну, это сделал бог.

— Ты таки опомнился! — обрадовался священник.

— Мне подсказал Гвюдмюнд, — говорит Йоун.

(перевод Тимофея Ермолаева)

На одном хуторе жили священник и студент. Как-то раз они поспорили о том, являются ли женщины, у которых никогда не было детей, чистыми девами. Студент отрицал это, но священник был в этом уверен. Они побились о заклад, и поставили большую сумму. На хуторе жила шестидесятилетняя старуха, о которой никто не слыхал, чтобы она потеряла девственность. В доме был чердак, и старушка спала в одной из его клетушек. Она ничего не знала об их закладе. Вечером студент сказал священнику, что собирается ночью допросить старуху, и он должен спрятаться под чердаком и слушать их беседу. Священник согласился, потому что не ожидал ничего иного, кроме того, что старуха подтвердит свою девственность. Поздним вечером студент велел служанке принести ему стихарь, ночью надел его, обвязал голову белым платком и пошёл к постели старухи. Через окно его освещала луна. Старуха проснулась, когда одетый в белое человек коснулся её. Она смертельно испугалась и воскликнула:

— Господь мой, ты ли это?

— Я ангел, — говорит он, — присланный, чтобы спросить тебя, сколько мужчин у тебя было за всю твою жизнь. Скажи откровенно, тогда ты получишь прощение за все свои грехи, но никак иначе.

— Я точно этого не помню, — отвечает старуха, — их было много, я полагаю, что семнадцать.

— Для тебя очень важно вспомнить как можно точнее, — говорит он, — чтобы ты смогла получить прощение за все свои грехи.

— Да, — говорит она, — семнадцать, семнадцать, как я сказала, и восемнадцатый священник с этого хутора.

Студент пошёл прочь удовлетворённый, а следующим утром предложил священнику выбирать: или тот сразу же выплатит ему весь заклад (некоторые рассказывают, что это было пять сотен), или же он расскажет властям, что узнал. Священник предпочёл заплатить.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Давным-давно в Сварфадардале на хуторе, что называется Бакки, жил один бонд. У него было три сына: Гисли, Эйрик и Хельги. Они прославились своей глупостью, и об их глупых поступках есть много историй, хотя здесь будет рассказано о нескольких из них.

Однажды, когда братья уже выросли, они пошли со своим отцом в море ловить рыбу. Внезапно старик почувствовал себя так плохо, что он прилёг.

Они взяли с собой в море бочонок с сывороткой. Когда прошло некоторое время, старик попросил у них сыворотки.

Тогда сказал один из них:

— Гисли-Эйрик-Хельги! — они обращались так друг к другу, потому что знали только, что их так зовут, — отец наш зовет бочонок.

Тогда второй сказал:

— Гисли-Эйрик-Хельги, отец наш зовет бочонок, — то же самое повторил третий, и так они продолжали до тех пор, пока отец умер, потому что никто из них не понял, что старик просил бочонок.

С тех пор пошла поговорка: «Просит бочонок», — о тех, кто умирает.

После этого братья повернули к берегу, убрали тело старика, привязали его на спину гнедой кобылы, что у них была, и погнали ее прочь, решив идти туда, куда она пойдет. Они говорили, что старая Гнедушка знает, куда направиться.

Позже они обнаружили Гнедушку без поклажи и без узды, так они узнали, что она нашла дорогу, но не потрудились узнать, где она оставила старика.

Братья поселились в Бакки после своего отца и были известны по названию хутора, их прозвали Братья из Бакки или Дурни из Бакки. Они унаследовали Гнедушку после старика и хорошо ухаживали за ней.

Однажды подул очень сильный ветер, и они испугались, как бы Гнедушку не унесло. Поэтому они нагрузили на нее камни, сколько она могла вынести, и обложили ее вокруг. После этого ее не унесло ветром, но и встать она тоже не смогла.

Однажды, когда у братьев из Бакки была еще их Гнедушка, они путешествовали зимой по льду в лунном свете. Один ехал на лошади, а остальные шли за лошадью. Они заметили человека, который все время ехал рядом со всадником, и очень удивились тому, что он не произносил ни слова, кроме того, им послышалось, что с каждым шагом лошади он говорит: «Каури, Каури».

Им показалось это странным, потому что они не знали никого с этим именем. Тут всадник решил себе оставить этого парня позади себя.

Но чем быстрее он ехал, тем чаще он слышал: «Каури, Каури», а его братья видели, что спутник всё время держится рядом с братом, медленнее тот ехал или быстрее.

В конце концов, они пришли домой и увидели, что едва тот, что ехал на лошади, спешился, его спутник тоже спешился, завел лошадь в стойло вместе с братьями, но он полностью исчез, как только они вошли внутрь из-под лунного света.

Если одному брату нужно было куда-то пойти, они всегда шли все вместе. Однажды они отправились в долгое путешествие почти в три расстояния до тинга [142]. Как только они преодолели две трети пути, они вспомнили, что намеревались одолжить для путешествия лошадь. Они повернули домой, одолжили лошадь и так продолжили свое путешествие.

Однажды, как обычно, братья пошли к хозяину их земель оплатить долг за Бакки. А той землей владела одна вдова. Они выплатили ей долг и остались у нее на ночь. Следующим утром они отправились домой и проделали долгий путь.

Когда они были на полпути, один из них взял слово и сказал:

— Да, Гисли-Эйрик-Хельги, теперь я припоминаю, что мы не попросили эту женщину пожелать нам доброго пути.

Остальные согласились с этим. Так они вернулись назад к вдове и попросили ее: