Народные сказки - Исландские сказки

Это то, что я запомнил в точности и записал здесь, ничего не прибавив и не убавив. Сон показался мне необычным, историческим, — и я рассказал его одному человеку.

Тогда я услышал легенды и истории о том, что возле Горы будто бы видели, причем неоднократно, огни, которые, по поверьям, указывают на зарытый клад. Однажды какой-то человек проходил мимо этих мест ночью. Было пасмурно, но безветренно. Он увидел огонёк возле хутора на Горе и подумал, что, наверно, это загорелось сено или дом, а хозяева спят. И он с самыми лучшими намерениями заторопился туда, чтобы в случае чего прийти на помощь. Но когда он добежал до того места, огонёк исчез. Он обошёл хутор и все постройки кругом, но ничего не заметил, подумал: «Как странно!» и пошёл своей дорогой.

К моему сну можно добавить вот что: летом перед тем у меня умер отец, а ему было, по его словам, 86 лет, и он жил со мной 13 лет. И ещё: хуторяне с Горы ходили в церковь на Светлом озере с тех самых пор, как она была построена, а в стране принято христианство. Больше здесь ничего не известно.

Многие посчитали это знаком, что я должен поселиться на Горе. Но я не стал верить этому вздору и продолжал жить в Рёйдау до 1852 года, и не жалел об этом. А других подобных снов мне не снилось.

(перевод Ольги Маркеловой)

Есть много рассказов о том, как людям слышались голоса в заброшенных домах, и им казалось, что там отвечают на их приветствия. А иногда их действительно окликали. Несколько лет назад хутор Мидхус (Средние жилища) на возвышенности Эйдатингхау стоял в запустении, но люди время от времени наведывались туда. Анна Кр. Сигфусдоттир хранила там некоторые вещи. Однажды летом она приехала на хутор днём проверить, цело ли её имущество. Ей почудилось, что из дома ее кто-то зовет по имени. А там никого не было.

Когда Хатльгрим из Сандфетль поругался с Херманном из Фьорда из-за китового промысла, — как о том сказано в «Колдовской книге» в разделе о поэтах-ведунах [76] В исландской народной традиции — kraftaskáld, ákvæðaskáld — поэт, стихи которого обладают магическим воздействием на того, к кому они обращены; иногда стихи могли производить магическое действие помимо воли самого стихотворца. (Таким поэтом считали, например, упоминающегося в нашей книге Боулу-Хьяульмара, хулительные стихи которого о различных людях, действительно оборачивались для тех ущербом, а также Хатльгрима Пьетюрссона). , — Хатльгрим с женой решили не оставаться на ночь во Фьорде и отправились на пустошь Мьоуафьярдархейди. Они добрались до хутора Туридарстадир в Долинах и решили заночевать, так как думали, что там кто-то ещё живет. Но хуторяне недавно переехали на новое место, и дом стоял пустой.

Хатльгрим слыл человеком не робкого десятка, к тому же, многие считали его ведуном. Он подошёл к окошку бадстовы и сказал: «Бог в помощь!» Из дома ему послышался в ответ зычный голос: «Здесь Бога нет!» Он подумал, что странно отвечать так незнакомцу, и решил, что это кто-то из домочадцев подшучивает над ним. Он спешился. А Ингибьёрг, которая ехала с ним, осталась сидеть на коне. Хатльгрим входит в дом и пробирается ощупью в бадстову. Но там — ни души. Он обшарил весь дом, но никого не обнаружил. А когда он вышел, Ингибьёрг стало дурно. Он пошёлк ручью набрать ей воды, но когда зачёрпывал воду, почувствовал, будто кто-то коснулся его уха. «Отвали!» — сказал он, и как ни в чём не бывало, принес жене воды, велел сойти с коня и сказал, что хотя хозяев дома нет, они вполне могут заночевать на хуторе. Но она наотрез отказалась; они доехали до дома в ночной темноте и там рассказали о том, что с ними произошло. Некоторые решили, что это, должно быть, Херманн послал им туда призрака, но большинство посчитало, что это фюльгья того хутора: её там замечали многие.

(перевод Ольги Маркеловой)

В старину в долинах Рейдарфьорда построили убежище для путников; оно стояло на дне долины Тунгудаль (Долина песчаной косы) за рекой Сленья, где прежде был хлев на летних пастбищах, чуть к востоку вверх по реке Тунугдальсау, там, где она спускается в небольшое ущелье. Это горное убежище сначала представляло собой хижинку со стенами из дёрна и камней и предназначалось для путников, едущих из округа Фльотсдальсхерад в торговый городок в Брейдавике, который сейчас уже много лет как заброшен. Он стоял в самом устье Рейдарфьорда. Потом торговать начали в Сейдисфьорде и Эскифьорде. А когда в XIX веке ездить в Эскифьорд стало всё больше народу, домик отстроили снова, теперь уже из дерева, и сделал это, если верить рассказам старожилов в наше время (в 1904) Сигурд Бондарь. Постройка получилась гораздо прочнее, чем раньше, в ней был чердак и кровати. Там могло поместиться много народу, ведь в те времена по тем местам проезжало немало людей; там между хуторами была дорога на тинг, и по пути в город зимой и летом многие напивались. С самого начала на этой дороге часто случались несчастья, гибли люди: или замерзали, заблудившись на хейди, или умирали как-нибудь по другому; со временем у дороги стало полным-полно привидений. Возле ущелья при реке Тунгуау, книзу от убежища, говорят, хозяйничали тролли, да и в ущелье при реке Сленья, поодаль от убежища, тоже было нечисто. В конце концов и в самой хижине обосновалось какое-то привидение или выходец с того света, и оно часто давало о себе знать. Когда путники ночевали там, они нередко заболевали, а стоило лечь спать, как на чердаке, внизу слышался стук и гром и непонятная возня. О привидении в горной хижине сложили много рассказов. Но сейчас большинство из них забыто.

Одного человека звали Сигмунд Рустикссон, он батрачил в разных местах в округе. Он был смел и вынослив, остёр на язык и настолько неутомим, что, как говорят, мог бежать весь день без остановки. Однажды зимой он куда-то ехал по долине Рейдарфьярдардаль, и ночь застала его в горном убежище. Он постелил себе на чердаке и подумал, что неприятно оставаться одному в темноте, когда на дворе пурга и мрак, а о доме идёт дурная слава. Он закрыл люк на лестницу, лёг и попытался уснуть, — но не смог. Вдруг он услышал во дворе шум, а потом дверь хижины распахнулась и от сильного удара стукнулась о стену. Сигмунд обрадовался и подумал: «Наверно, пришёл какой-нибудь путник. Вдвоём будет веселее». Но это оказалось не так: вошедший шумел, гремел и возился внизу, а на чердак подниматься и не думал. Так продолжалось долго. Возня была такая, что все доски трещали. Сигмунд сперва рассердился, а потом подумал: надо подождать, вдруг это окажется сам местный призрак. Через некоторое время шум приблизился к лестнице и стал подниматься вверх, потом крышка люка резко открывается, и по лестнице на чердак движется какой-то мерзкий лоскут белого цвета. Сигмунд думает: «Нет уж; шалишь!» — быстро подходит к привидению и грозно произносит: «Да провались ты прямо в кромешный ад без окон и дверей, где лёд звенит, котёл кипит и стон стоит!» От таких неласковых слов привидение содрогнулось, поспешило убраться вниз, — и принялось бушевать там, как прежде. А Сигмунд разошёлся, спрыгнул за ним и закатал рукава. «Убирайся отсюда к чёрту!» — заорал он. Но нечистый не послушался, а наоборот, яростно накинулся на него. Сигмунд дал ему отпор, — и пошла борьба. Тут Сигмунд чувствует, что не может как следует ухватить своего соперника: когда он уже решил, что подмял его под себя, тот вывернулся и снова набросился на Сигмунда. Легко понять, что боролись они долго, до самого рассвета; а потом привидение вырвалось от Сигмунда, бросилось вон из дому и скрылось в ущелье. А Сигмунд без чувств повалился на пол от изнеможения и усталости.