Василий Королив-Старый - Нечистая сила

Этой ночью Андрейка не вернулся в город. До самого утра он просидел со своей бабушкой. А рано утром она отдала ему остаток сокровища — полный мешочек золота…

Прощаясь на рассвете, оба горько плакали…

Много воды утекло с тех пор…

Андрейка хорошо учился, окончил высшую школу и стал инженером. Теперь он был человеком обеспеченным, имел свой дом в Киеве, собственный выезд, а на Днепре — отличную моторную лодку. В свободное время он любил плавать на ней по Днепру.

Однажды тихим вечером, в пятницу, он отправился на прогулку по реке. Его лодка летела стрелой по ровной, как стекло, водной глади. Вечер был такой чудесный, а плыть по реке было так приятно, что он и не заметил, как наступила ночь… Взошла луна, посеребрив все своим сиянием.

Вокруг царила полная тишина.

Инженер остановил лодку, засмотрелся на воду и на отраженную в ней луну… И вдруг он услышал, будто бы с берега кто-то шепотом окликнул его:

— Андрейка! Милый Андрейка!..

Он осмотрелся. Всюду было безлюдно. На освещенном луной песчаном берегу — тоже ни души. Правда, у берега стояла старая, полуразрушенная водяная мельница. Но ведь и там никого не было…

Его давно уже никто не звал Андрейкой. Вокруг не было ни души. А этот голос показался ему таким знакомым и таким близким, что даже дрожь пробежала по телу…

Он постоял еще немного посреди реки, а потом глубоко вздохнул и повернул лодку назад…

Но ведь любящее сердце чувствует близкое существо на расстоянии, ему не нужны слова… И сам не зная почему, вспомнил инженер свое детство. Вспомнил, как тяжко ему жилось, и как шел он в лес, чтобы умереть… Вспомнил и маленькую уродливую нищенку, которая звала его «милым Андрейкой» и к которой приходил он по пятницам почти два года… С благодарностью вспомнил он и то, как спасла она ему жизнь и помогла выйти в люди… Он выпрямился посреди лодки и прокричал во весь голос:

— Спасибо тебе, милая бабушка!..

Он не знал, что из старой мельницы грустно смотрела на него и слушала его безразличная ко всему на свете, кроме своего «милого Андрейки», Привидение Хрипуша.

Впервые в жизни, в тот печальный ноябрьский вечер, когда мальчик появился в развалинах, услыхала она это милое слово «бабушка». И тогда впервые почувствовала в душе что-то теплое, неизведанное доселе… Она сохранила это чувство до конца своих дней… А сегодня, увидев Андрейку в лодке, она хотела позвать его к себе. Но подумала, что он может не узнать ее, испугается «нечистой силы» и с проклятиями убежит от нее, как другие люди…

Поэтому она не вышла из укрытия, когда — он озирался и искал того, кто окликнул его посреди реки. А когда она услышала его ласковые слова — у нее перехватило дыхание и она не смогла ему ответить…

Так и не призналась она Андрейке, кто она такая. Так же, как никому другому — ни видимым существам, ни невидимой силе не призналась она в своих чувствах…

И Андрейка никогда не узнал, что вывела его в люди невидимая, нечистая сила…

Черт Горчила как всегда проснулся в тот самый момент, когда солнце едва коснулось земли, своим нежным розовым краешком. И не успело оно закатиться за гору, как Горчила был уже чисто выбрит и плескался в тазу с теплой водой. Он хорошенько вымыл с мылом свои острые уши, почистил щеточкой когти и оделся. Тем временем матушка готовила ему завтрак.

Одним словом, день для Черта Горчилы начинался тогда, когда для нас начинается ночь.

Как только стемнело, одетый, причесанный, свеженький и даже слегка надушенный одеколоном из цветов «чертовой бороды», растущей на болотах, Горчила взял свою перечницу и насыпал в нее толченого перца. Перец был сладкий, как сахар, и душистый, как имбирь.

— Матушка! Это наш последний перец? — спросил Горчила. — Не забудь натолочь про запас! Ведь у людей начинаются праздники, а ты сама знаешь, что на праздники мне больше всего нуж…

Он прервал свою речь, заметив, что мать вышла на кухню и не слышит его.

— Да она и сама все знает! — подумал он, крикнул: — Спокойной ночи! — и вышел из хаты, прилепившейся к скале над обрывом.

— Что, уже на работу? — спросил его Тот, кто в скале сидит.

— Да, пора уже! Перед праздниками нужно прийти пораньше. Будьте здоровы!

— Счастливо! — крикнул Скальник и направился в горы.

А Горчила, легко перепрыгивая с камня на камень, быстро оказался на вершине горы и незаметной темной тенью понесся над землей к городу.

Вскоре он настиг двух рыбаков, которые, возвращаясь домой, громко ругались. Нет, они вовсе не ссорились друг с другом. А просто сотрясали бранью воздух, ругали неизвестно кого, досадуя, что им так не повезло на рыбалке. Они упустили огромного сома.

Тот запутался в сетях и был у них почти в руках. Но у самого берега выскользнул, шлепнул хвостом по воде и нырнул в глубину.

Когда Горчила поравнялся с рыбаками, один из них, мягкий и спокойный Петр Жовноватый, как раз говорил:

— Ну, погоди, проклятый! Сегодня ушел, а завтра тебе не уйти! Такая рыбина в нашей речке от нас не спрячется!.. Все равно наш будет, ирод!..

— Чертов отец его поймает!.. — ответил Семен Кошляк, сплевывая в сторону.

Горчила усмехнулся. Эти рыбаки часто проплывали мимо его жилища, и Черт их хорошо знал. Ему захотелось поздороваться с ними и сказать, что отец его никогда не был рыбаком. Но решил не пугать их и промолчал. А чтобы подсластить их горькое настроение, вынул свою перечницу и незаметно сыпнул по одной крупинке им на языки, когда они, разговаривая, открывали рты.

Рыбаки сразу умолкли. И неизвестно почему им стало жаль эту большую рыбу, так радостно выскользнувшую у них из рук.

— Э-эх! — сказал Петр. — Пусть погуляет еще немного.

— Вот и я думаю, пусть гуляет! — так же спокойно ответил Семен.

— Славная рыбина! Даже жалко было бы убивать такую. А ты видел, как она хвостом шлепнула, когда выпутывалась? Любо было глядеть…

Горчила вновь усмехнулся. Он-то знал, что это подействовал его сладкий перец. От такой приправы мысли людей сразу меняются к лучшему, а добрые, спокойные слова так и просятся на язык…

Миновав рыбаков, он стремительно понесся дальше.

Пролетая над селом, Черт заглянул в один из домов, откуда доносились громкие детские голоса. Горчила любил детей и поэтому остановился у распахнутого окна.

— Ты зачем мою бабочку убила? — наседал на девочку маленький мальчик, сжав кулачки. — Я ее кормил, кормил, а ты взяла и убила!

— Она сама умерла, ведь еще холодно. Не трогала я ее, что ты пристаешь? Эй, эй, Николай, сядь под лавку да залай! — и она показала ему язык.