С Максимов - Крестная сила, Нечистая сила

Максимов С.В.

Крестная сила. Нечистая сила

Из поколения в поколение передавались на Руси вековые традиции, обычаи, обряды, старинные заговоры и рецепты, многие из которых собраны в этой уникальной книге, незаменимой для тех, кто хочет постичь великие тайны и овладеть искусством исцеления.

СОДЕРЖАНИЕ

КРЕСТНАЯ СИЛА НЕЧИСТАЯ СИЛА НЕВЕДОМАЯ СИЛА

КРЕСТНАЯ СИЛА

I святки

В крестьянском быту святки считаются самым большим, шумным и веселым праздником. Они обнимают собой период времени от Николина дня (6 декабря) до Крещения (6 января), т.е. как раз тот месяц, когда земледельческое население, обмолотив хлеб и покончивши со всеми работами, предается отдыху.

Святки начинаются праздником молодежи по преимуществу, хотя и взрослое население не остается равнодушным к общему веселью и к тому приподнятому, несколько торжественному настроению, которое свойственно всем большим праздникам в деревне. Но всетаки центром празднеств служит молодежь: ее игры, песни, сборища и гадания дают тон общему веселью и скрашивают унылую деревенскую зиму. В особенности большой интерес представляют святки для девушек: в их однообразную трудовую жизнь врывается целая волна новых впечатлений, и суровые деревенские будни сменяются широким привольем и целым рядом забав и развлечений. На святки самая строгая мать не заставит дочку прясть и не будет держать за иглой в долгие зимние вечера, когда на улице льется широкой волной веселая песня парней, когда в "жи

ровой" избе на посиделках заливается гармония, а толпы девушек, робко прижимаясь Друг к другу, бегают "слушать" под окнами и гадать в поле. Гадание составляет, разумеется, центр девичьих развлечений, так как всякая невеста, естественно, хочет заглянуть в будущее и, хоть с помощью черта, узнать, кого судьба пошлет ей в мужья и какая жизнь ожидает ее впереди с этим неведомым мужем, которого досужее воображение рисует то пригожим добрым молодцом, ласковым и милым, то стариком-ворчуном, постылым скрягой, с тяжелыми кулаками.

О том, как совершаются гадания, мы подробно скажем в главе "Новый Год", здесь же заметим только, что обычай вызывать своего суженого и в особенности так называемые страшные гадания довольно заметно отражаются на душевном состоянии гадальщиц. Почти на протяжении всех святок девушки живут напряженной, нервной жизнью. Воображение рисует им всевозможные ужасы, в каждом темном углу им чудится присутствие неведомой, страшной сильг, в каждой пустой избе слышится топот и возня чертей, которые до самого Крещения свободно расхаживают по земле и пугают православный люд своими рогами, черными рожами. Это настроение поддерживает не только само гадание, но и те бесконечные рассказы о страшных приключениях с гадальщицами, которыми запугивают девичье воображение старухи и пожилые женщины, всегда имеющие про запас добрую дюжину страшных историй. Чтобы дать читателю представление об этих "святочных" рассказах, являющихся плодом народной фантазии, приведем рассказ крестьянки Евфросиньи Рябых, записанный в Орловском уезде. "Пришла я с загадок и задумала суженого вызвать - страх хотелось мне узнать, правда это или нет, что к девушкам ночью

суженые приходят. Вот стала я ложиться сдать, положила гребенку под головашки и сказала: "Суженыйряженый, приди ко мне мою косу расчесать". Сказавши так-то, взяла я и легла спать, как водится, не крестясь и не помолившись Богу. И только это я, милые мои, заснула, как слышу, полез кто-то мне под головашки, вынимает гребенку и подходит ко мне: сдернул с меня дерюгу, поднял, посадил на кровати, сорвал с моей головы платок и давай меня гребенкой расчесывать. Чесал, чесал, да как зацепит гребенкой за косу, да как дернет - ажио у меня голова затрещала. Я как закричу... Отец с матерью .векочили: мать ко мне, а отец огонь вздувать. Вздули огонь, отец и спрашивает: "Чего ты, Апрось, закричала?" Я рассказала, как я ворожила и как меня кто-то за косы дернул. Отец вышел в сенцы, стал осматривать двери - не видать ничего. Пришел он в избу, взял кнут и давай меня кнутом лупцевать - лупцует да приговаривает: "Не загадывай каких не надо загадок, не призывай чертей". Мать бросилась было отнимать - и матери досталось через меня. Легла я после того на постелю, дрожу вся, как осиновый лист, и реву потихоньку: испужалась, да и отец больно прибил. А утром только я поднялась вижу, голова моя болит так, что дотронуться до нее нельзя. Глянула я около постели своей наземь - вся земь усыпана моими висками. Вот как "он" меня расчесывал. Стала я сама расчесывать косу, а ее и половины не осталось - всю почти суженый выдернул".

А вот еще один рассказ, записанный в Череповецком уезде Новгородской губернии: "Собрались, это, девки на беседу в самый сочельник, перед Рождеством - не работать (в сочельник - какая работа: грех), а так погадать да "послушать" сходить. Вот погадали, погадали, а одна девка и говорит: "Пойдем-кось, де

воньки, к поросенку слушать: у нас сегодня большу щего закололи и тушу в амбар стащили, пойдемте". Вот и пошли, надо быть, пять девок. Сняли с себя крес ты, немытика помянули, очертились ножиком, и одна, которая посмелее, говорит: "Чушка, чушка, скажи, где мой суженый-ряженый?" А поросенок им из амбара: "Отгадайте три загадки, тогда отгадаю всем суженых. Наперво отгадайте, сколько на мне щетинок?" Отга дывали, отгадывали девки - не отгадали: где сосчи тать щетинки на свинье? А поросенок им другую за гадку: "Сколько на мне шерстинок?" Тоже думали, ду мали девки - не отгадали. А поросенок опять: "Сколь ко во мне суставов?" Опять не отгадали девки, а по росенок как рыкнет: "Ну, так я вас всех задавлю". Девки бежать. Прибежали на беседу - лица на них нет. А хозяйка-то беседы, видно, догадливая баба была, бывала в этих делах: сейчас четырем девкам на голову глиняные горшки надела, а этой, коя загадывала, по душку положила. Вдруг как' вломится в избу свинья. Схватила с одной девки горшок, думала, это голова, да о пол, схватила с другой - о пол, да так со всех четырех, а с пятой схватила подушку и убежала".

Как ни страшны сами по себе такие рассказы для напуганного воображения молоденьких слушательниц, однако в веселые святочные вечера даже эти ужасы не могут удержать девушек в хатах, и, как только на селе зажгут огни, они как тени скользят по улице, проби раясь на посиделки. Да и не мудрено: до страха ли тут, когда впереди ожидают танцы, маскарады, игры, песни и когда к этим беседам так долго и так много готовились. Почти целый месяц приготовлялись: девушки шили наряды, парни готовили маскарадные костюмы и выбирали "жировую" избу.

Последний вопрос - о выборе избы для посиделок - повсюду считается очень важным и решается сообща. Чаще всего, за два, за три рубля, какая-нибудь одинокая солдатка или полунищая старуха уступает молодежи свою избу, позволяя вынести домашнюю рухлядь и убрать все так, как захотят наниматели. Деньги за избу платятся наличными или отрабатываются, причем только в очень немногих местах девушки освобождаются от взносов. В большинстве же случаев деревня не знает привилегии дам и обкладывает девушек наравне с парнями, а местами даже заставляет их платить больше, так что если парень вносит шесть копеек, то девушка должна платить двенадцать, а в случае бедности - день жать.