Народные сказки - Сказки народов Восточной Европы и Кавказа

Испекла Эгле пирог и стала с мужем прощаться.

Муж ей говорит:

— Больше девяти дней не гости. И смотри, как назад пойдешь, чтобы никто тебя не провожал. Стань на берегу и позови меня так:

И вы, мои сыновья, и ты, дочь, слово дайте: о чем знаете, людям не рассказывать.

Дали дети слово.

Тут Жалтис обернулся ужом и вынес жену с детьми на берег озера.

Вот радости-то было, когда Эгле со своими детьми в родной дом постучалась!

Отец и мать дочерью да внуками не налюбуются, братья, сестры с Эгле не наговорятся.

Только соседи их дом стороной обходят и говорят:

— Вернулась ужиха с уженятами. Хорошо еще, мужа своего дома оставила. Не было бы от них беды!

Братьям обидно. Стали они сестру уговаривать:

— Откажись от мужа, оставайся с нами навеки. А придет муж за тобой — мы тебя не выдадим.

Эгле отвечает:

— Не дело вы, братья, говорите. Как жене от живого мужа отказаться, как детей родного отца лишить? И не придет муж за мной — я сама, как время поспеет, из вод озерных его вызову.

— А как ты его вызывать станешь?

— Эх, братья, — отвечает Эгле, — не вам его звать, не вам про то и знать. А меня лучше не спрашивайте, все равно не скажу.

А старуха соседка учит братьев.

— Не с той стороны, — говорит, — подступаете. Что мать не скажет — малые дети выболтают.

Вот собрались братья ночью в лес коней пасти и старшего сына Эгле с собой взяли. В лесу коней на зеленую траву пустили, разложили костер и стали у мальчика выспрашивать, как отца по имени зовут и на какой он зов отзывается.

Ничего им старший сын не сказал. Лаской выспрашивают — отмалчивается, побоями выпытывают — только слезы льет.

— Ну, — говорят братья, — этот в мать пошел, может, с младшим лучше сговоримся.

Утром вернулись они домой. Эгле спрашивает у сына:

— Отчего у тебя, сыночек, глаза красные?

— В лесу костер дымно горел, — отвечает ей сын, — вот глаза и покраснели.

На следующую ночь опять пошли братья в лес коней пасти и зазвали с собой младшего сына Эгле. Да и от него ничего не добились.

Вернулись наутро домой. Эгле глянула на сына и спрашивает:

— Что это, сыночек, и у тебя глаза красные? Не обидели ли тебя дядюшки?

— Нет, не обидели, — отвечает ей сын. — Я всю ночь не спал, коней стерег, вот и покраснели глаза.

И на третью ночь собрались братья в лес. Приласкали они маленькую племянницу и с собой заманили.

Была она у матери с нянюшкой любимым дитятей. Никто ее никогда и пальцем не тронул, злого слова не сказал. Вот стали ее дядья выспрашивать да выпытывать. Она в землю глазками уперлась, молчит, только головой качает: «Не знаю я ничего». А как пригрозили ей дядья гибким прутом, она задрожала вся, побелела, как платок, да все и рассказала. И как отцово имя — сказала, и на какой он зов отзывается — открыла. Ну, дядьям только того и надо. Еще пригрозили ей, чтобы она перед матерью и словом не обмолвилась, и отвели ее домой.

А сами захватили косы, пошли к озеру. Сделали они свое злое дело, косы о траву вытерли и воротились назад. Только стали косы в сенях вешать, услыхала Эгле железный звон, и сжалось у нее сердце.

— Что, братцы, — спрашивает, — вы так рано на работу поднялись?

Братья отвечают:

— Густая трава по утренней росе ровнее ложится.

А Эгле все душой неспокойна. В тот же день собралась она назад, к мужу. У порога с матерью и отцом попрощалась, у ворот сестер, братьев обняла — никому провожать себя не позволила.

Подошла она с детьми к озеру, стала на бережку и сказала, как муж ее научил:

Тут всколыхнулись озерные воды, пеной вспенились. Да не белая пена на волнах качается, не белая, как молоко, а красная, как кровь. И со дна голос послышался:

Заплакала, зарыдала Эгле. Потом обернулась к детям и сказала:

— Нет у вас ласкового отца, нет у меня любимого мужа. Никто нас в подводном царстве не приветит, а под одним кровом со злыми убийцами нам не жить. Пусть же будет так, как я скажу:

И как сказала, так и сталось: старший сын превратился в дуб высокий, младший — в ясень, а дочь — в трепетную осину.

Сама Эгле обернулась темной елью.

С тек пор и повелись на земле ель, дуб, ясень и осина. Печальной вдовой клонит ель свои ветви долу. Чуть дохнет ветер — дрожат, точно от страха, мелкие листочки осины. А у дуба и ясеня стволы крепкие и твердые, как сердце верного человека. А почему это так, только тот и знает, кто слыхал от дедов про бедную Эгле и про ее детей.

Запись и обработка А. Микушева. Перевод А. Смольникова

ил-был крестьянин. Было у него три сына: старший — Васи́лей, средний — Пёдор и младший — Иван. Был Иван седуном, с печи не слезал, все сидит там, бывало, да глину колупает. А два других брата — те не глупые, толковые. Вот заболел как-то отец, совсем ослабел. Позвал сыновей, говорит:

— Ну, сыновья мои, видно, помирать мне пришла пора, не поправлюсь уже. Похороните меня, а потом три ночи навещайте могилу. В первую ночь пусть Василей придет, во вторую — Педор, а после и ты приходи, Седун.

Так простился отец с сыновьями, да тут же и отошел. Похоронили они его честь по чести. Наступил вечер, пора идти на могилу старшему сыну. Василей и говорит:

— Не сходишь ли ты, Седун, на могилу отца вместо меня? Я куплю тебе за то красную рубаху.

— Ладно, схожу, — согласился Седун.

Давно он заглядывался на красную рубаху. Собрался не мешкая и пошел.

Проспал ночку на могиле отца Седун, а утром отец подарил ему красного красавца коня. Доволен Седун. Отвел скорей коня к ручью, сам же как ни в чем не бывало пошел домой.

Вот вторая ночь приближается, надо идти на кладбище среднему брату — Педору. Вечером просит Педор Седуна: