Наум Синдаловский - На языке улиц. Рассказы о петербургской фразеологии

В 1792 году заезжий английский инженер Чарлз Берд, обучавшийся в свое время на пушечном заводе в Великобритании, добивается права на строительство в Петербурге на Матисовом острове в устье реки Фонтанки частного механического и литейного завода. Постепенно разрастаясь и поглощая вначале Галерную верфь на западе, а затем и Новое Адмиралтейство на востоке, производство, основанное предприимчивым и энергичным британцем, превратилось в гигантское предприятие по строительству судов для торгового и кораблей для военного флотов.

Первое судно, движущееся с помощью пара, названное им «Елизавета», Берд, или Берт, как его часто называли в Петербурге, спроектировал и построил в 1817 году. Тогда же он открыл регулярное пароходное сообщение между Петербургом и Кронштадтом. Петербуржцы были в восхищении от нового вида транспорта и прозвали пароход: «Бердова машина».

Кроме судостроения, Берд развивал и совершенствовал литейное производство. На его предприятии были отлиты барельефы для Александровской колонны и решетки для сада Михайловского замка. Пролетные конструкции всех пяти висячих, или цепных, мостов, установленных в Петербурге в первой четверти XIX века, изготовлены на заводе Берда.

Предприятие Берда не только процветало, но и приобрело среди петербуржцев добрую славу и безупречную репутацию. На вопрос: «Как дела?» — они вполне серьезно, отдавая заслуженную дань успехам предпринимателя, отвечали: «Как у Берда. Только труба пониже да дым пожиже». Владельцы популярных среди простого люда дешевых лотерей во время общегородских гуляний на масленичной и пасхальной неделях, расхваливая свои нехитрые товары, считали высшим знаком качества упоминание завода англичанина Берда:

В 1881 году наследники Берда продали завод акционерному обществу франко-русских заводов, которое уже в наше время стало составной частью знаменитых ныне «Адмиралтейских верфей». Но имя славного британца Чарлза Берда, об успехах которого с доброй завистью рассказывали друг другу петербуржцы, не затерялось во времени, навеки оставшись в арсенале городского фольклора.

В этой удивительной пародии на формулу из учебника средней школы для нас важны обе составляющие: и гопники, и лиги. Лига является производным от Лиговского проспекта — одной из известнейших магистралей Петербурга. Если считать, что по трассе будущего проспекта еще задолго до Петербурга проходила старинная Большая Новгородская дорога, связывавшая Новгород и Москву с многочисленными малыми поселениями в устье Невы, то следует признать, что Лиговский проспект — это старейшая городская магистраль. Новгородская дорога проходила по самой возвышенной, а значит, и наиболее сухой части этого края. В этом можно убедиться и сегодня. Посмотрите с Лиговского проспекта в сторону отходящих от него улиц и переулков. Все они, включая Невский проспект, сбегают вниз.

В 1718–1725 годах из речки Лиги по трассе будущего Лиговского проспекта был прорыт канал для питания фонтанов Летнего сада. После разрушительного наводнения 1777 года, когда многие фонтаны погибли и их решили уже не восстанавливать, Лиговский канал утратил свое значение. За ним перестали следить, и он превратился в хранилище нечистот и источник зловония. Петербургская идиома «Лиговский букет» означает именно запах застойной воды Лиговского канала. В 1891 году бóльшая часть канала была забрана в трубу. Над ней проложили так называемые «Лиговские сады», или «Бульвары». Очень скоро это название стало нарицательным. Им стали обозначать места скопления всяческой шпаны, хулиганов, проституток и других асоциальных элементов.

Репутация Лиговского проспекта стремительно падала. Этапы этого падения отмечены в петербургско-ленинградском фольклоре: «Лиговский хулиган», «Лиговская шпана», «Б… лиговская» — идиомы, хорошо известные не только окрестным жителям, но и всему городу. В 1920-х годах на «Лиговке», или «Лигов-стрит», как ее тогда называли, в помещениях гостиницы «Октябрьская» вблизи Невского проспекта было организовано Городское общежитие пролетариата, куда свозили на перевоспитание всех отловленных в Петрограде беспризорников. По тогдашней неизлечимой страсти к аббревиатурам общежитие называли «ГОП» (Городское Общежитие Пролетариата), а его малолетних обитателей — «Гопниками». Очень скоро эти маленькие полуголодные разбойники стали притчей во языцех и без того неспокойного города. Они вызывали постоянную озабоченность властей и неподдельный страх обывателей, запечатлевшиеся в городской фразеологии — от формулы социальной обстановки на Лиговке: «Количество гопников определяется в лигах» до негодующего: «Вы что, на Лиговке живете?!».

В те же 1920-е годы Лиговка превратилась в общегородской центр сбыта наркотиков. Наркоманы называли проспект «Фронтом» — на «Фронте» можно было легко приобрести кокаин «в любых количествах и в любое время».

На Лиговке, или «Лигáвке», как иногда презрительно произносили петроградцы, обыкновенные добропорядочные граждане старались не появляться. Зато с удовольствием пересказывали анекдоты о ней. Один из них более чем самокритичен: «Пристала на Лиговке брюнетка. Через час будет считать мои деньги своей собственностью». Согласно другому анекдоту, общество «Старый Петербург» ходатайствовало о сохранении за наиболее хулиганскими частями Лиговской улицы старого названия «Лиговка» — в честь Лиги Наций. Известно, что в то время отношения Советского Союза с этой всемирной организацией складывались не самым лучшим образом.

На Лиговке и сегодня есть места, которые вызывают тревогу законопослушных граждан, особенно в вечернее время. Это в первую очередь район Московского вокзала, угол Разъезжей улицы у громадного современного дома № 107, который в народе известен как «Утюг», или «Серый дом», и пересечение Лиговского проспекта с Курской улицей. Здесь находится так называемый «Курский пятачок», или «Курская дуга», где еще с советских времен в изобилии были сосредоточены многочисленные распивочные заведения и винно-водочные магазины.