Жюльетта Бенцони - Талисман отчаянных

– Понимает до такой степени, что позволяет вам собираться у себя по ночам?

– Он не видит в наших собраниях ничего дурного. Тем более что я… А вернее, мой отец был владельцем этого монастыря до преобразований, проведенных министерством Комба [10], и, когда все наконец устоялось, мы сделали монастырю, можно сказать, подарок… Сейчас вы тоже познакомитесь с отцом Жерве.

Профессор позвонил в колокольчик у ворот. Их явно ждали, потому что тяжелая дубовая дверь отворилась почти что тотчас же и на пороге появился бородатый монах с тонзурой и в черной рясе, словно на дворе стояло Средневековье.

– Добрый вечер, Лотарь, – поздоровался он с улыбкой, в которой уже не было ничего средневекового. – Я вижу, вы привели с собой новых братьев?

– Они люди не местные, но близки и дороги мне. Познакомьтесь, Альдо Морозини из Венеции и Адальбер Видаль-Пеликорн из… парижского Института Востока, – закончил профессор, сообразив, что не знает, откуда родом Адальбер.

Отец Жерве рассмеялся от души.

– Я не знал, что ученые мужи в области востоковедения проводят изыскания в наших краях. Полагаю, это новое направление в науке.

– Я родился в Пикардии, святой отец, а по профессии египтолог, – сообщил Адальбер с точно таким же поклоном, каким приветствовал монаха и Альдо. – Это не мешает мне быть вполне добропорядочным христианином, хотя, может быть, я не слишком часто посещаю церковь.

– Они уже пришли? – спросил Лотарь.

– Сколько человек вы ждете?

– Шестерых, и нас трое. Остальные заняты, но вы знаете наше правило: присутствующие сообщат о решениях отсутствующим.

– Не волнуйтесь, все уже здесь. Идите и проводите ваше собрание, сын мой. Как вы полагаете, оно будет долгим?

– Сомневаюсь. Я сделаю только одно важное сообщение, о котором скажу и вам, когда мы будем расходиться. А сейчас пора поторопиться к собравшимся.

– Значит, никаких долгих бдений?

– Нет. Это срочное непредусмотренное собрание. Думаю, мы уложимся в полчаса.

Настоятель проводил их к церкви через двор, где стояло несколько автомобилей, и друзья вошли в нее через боковую дверь. Церковь была пуста, только перед алтарем, грубо выложенным из местного камня, на котором стояли два скромных подсвечника с двумя горящими свечами, светилась еще и красная лампадка, напоминая о Вездесущем. Все четверо, проходя мимо алтаря, преклонили колени, потом встали и прошли в заалтарное пространство.

В глубине церкви, у стены, украшенной наивной каменной резьбой в виде листьев и фруктов, открылось несколько ступенек, ведущих к небольшой площадке. На площадке стало видно, что каменная лестница, изворачиваясь, ведет еще глубже вниз.

– Я вас оставлю, – шепотом сказал настоятель. – Собрание внеочередное, мы не успели приготовить для вас облачений. Если я вам понадоблюсь, ищите меня в ризнице, я буду там молиться. Мне почему-то кажется, что сегодня вы собираетесь пригласить и меня, – заметил он с легкой улыбкой. – Разве вы не принимаете сегодня новых членов?

– Сегодня – нет. Помолитесь, чтобы нам удалось спасти женщину, чей сердечный порыв обернулся для нее смертельной опасностью. Я вам расскажу больше после собрания, а сейчас мы не можем медлить.

Чем ниже они спускались, тем явственнее доносился шум голосов, и отчетливее мелькали блики света. Лотарь спускался первым, уверенно шагая по неровным крутым ступеням. Альдо и Адальбер спускались осторожнее. Им казалось, что они углубляются в саму Историю. Потемки были окутаны тайной.

Спустившись в крипту, они невольно затаили дыхание, оказавшись в настоящем Средневековье. Круглая часовня с каменным сводом, освещенная свечами в бронзовых канделябрах, поражала величием и значительностью.

Прямо напротив входа, в нише, затянутой алым бархатом с золотым шитьем, стоял алтарь, покрытый парчой, тоже алой с золотом. На алтаре сияло массивное золотое распятие высотой около полуметра. Тело Христа по контуру было усеяно рубинами, крест – жемчужинами, и на каждом конце креста сияло еще по три очень крупные жемчужины. По обеим сторонам ниши висели завесы, и не было никакого сомнения, что они перенесены сюда из старинной герцогской часовни. Сохранились они великолепно и были вытканы с необычайной изящностью золотой, пурпурной и лазоревой нитями. С одной стороны – архангел Гавриил, с другой – архангел Рафаил. В крипте сильно пахло перцем.

В центре ее располагался круглый стол, на столе лежали две красные подушки. На одной из них сияло ожерелье Золотого руна, на второй лежал меч, рукоятка которого и ножны, оправленные в золото с жемчугом и рубинами, были сделаны из зуба нарвала, когда-то считавшегося рогом единорога.

Стены украшала роспись, изображавшая старинное рыцарское оружие. Вокруг стола стояли раскладные сиденья, на некоторых из них сидели люди в темных и скромных современных костюмах, люди ХХ века. Разного возраста, не похожие друг на друга, только что сединой.

Вид этих людей успокоил Альдо. Попав в необыкновенную часовню, он словно бы очутился в глубокой древности и с трудом соотносил ее с буднями современности.

Когда они вошли, сидящие за столом встали. Лотарь с гостями, стоя посреди часовни, отвесил общий поклон и с улыбкой произнес:

– Добрый вечер, братья.

– Добрый вечер, брат Лотарь.

– Извольте сесть. Сначала я должен попросить у вас прощения за наше столь срочно созванное собрание. Но у нас возникло дело, не терпящее отлагательства. И я благодарю вас за готовность откликнуться на мой призыв. Прошу вас также известить о принятом нами решении тех наших друзей…

– …которые не смогли освободить себе этот вечер, – подхватил мужчина несколько нервно, но совсем незлобиво. – Можете положиться на нас, брат Лотарь, и расскажите нам о наших гостях, которых мы, как мне кажется, уже видели. Они что, наши новые братья?

– Не вижу в этом ничего невозможного, поскольку их жизненный путь схож с нашим. Но пока они – наши друзья, и вы с ними уже знакомы, так как мы все вместе праздновали трехсотлетие усадьбы Водре-Шомар.

– Мы это помним, так что оставь дежурные любезности и скажи, что от нас понадобилось.

– Ты, как всегда, нетерпелив, брат Адриен?

– Я приехал из Лона, а путь до него, как ты знаешь, неблизкий! Так что говори без проволочек! Для твоих друзей мы, может, и незнакомцы, но мы-то успели их запомнить на твоем празднике, так что знаем, кто они такие. И я говорю им: добро пожаловать!

Все присутствующие в знак приветствия поклонились. Лицо говорившего бородача – холодное, суровое, но с ясным прямым взглядом и чуть насмешливой улыбкой, было симпатично Альдо, и он без дальнейших околичностей представился:

– Меня зовут Альдо Морозини, а это мой друг – Адальбер Видаль-Пеликорн из Института Востока.