Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 2

– Он очень важный чин, один из военачальников господина Исидо. Хорошо бы, чтоб сегодня все прошло гладко.

– Жаль, что меня не предупредили о смотре.

– Какое это имеет значение? Вы сделали все, что могли.

«Да, – подумал Блэкторн, наблюдая за самурайскими сотнями. – Но они пока еще не готовы. Конечно, Ябу это знает – все знают. Так что если возникнет осложнение, это карма», – уверил он себя и нашел в этой мысли некоторое утешение.

«Нападающие» набрали скорость, «защитники позиций» стояли под знаменами своих военачальников, по обыкновению глумясь над «врагом», растянувшись в свободном строю шеренгой в три или четыре ряда. Скоро «атакующим» предстояло спешиться на расстоянии полета стрелы, чтобы самые храбрые воины с обеих сторон, напустив на себя свирепый вид, подступились к противнику и бросили ему вызов, утверждая свое превосходство и благородное происхождение самой оскорбительной бранью. Начало сражению давали отдельные вооруженные стычки, в которые постепенно втягивалось все больше бойцов, пока один из военачальников не отдавал приказа об общей атаке. Тогда уже каждый сражался сам по себе. Обычно сторона, имевшая численное превосходство, брала верх, и тогда в бой вводились свежие силы, чтобы биться, пока один из противников не даст слабину, пока несколько кинувшихся наутек трусов не подтолкнут все войско к паническому массовому бегству, обеспечив победу врагу. Обычным делом была измена. Иногда целые полки по приказу командира принимали сторону противника, приветствуемые как союзники – всегда желанные, но никогда не пользующиеся доверием. Порой побежденные полководцы командовали отступление, чтобы перегруппировать силы для новой схватки. Случалось, что терпящие поражение рубились до последнего вздоха или со всеми положенными церемониями совершали сэппуку. В плен сдавались редко. Некоторые просились на службу к победителям, и, бывало, их принимали, но чаще им отказывали. Смерть была уделом побежденных: быстрая и почетная – для смельчаков, позорная и долгая – для трусов. Так протекали все сражения в этой стране, даже самые большие битвы. Здешние воины мало чем отличались от чужеземных солдат. Разве что свирепым нравом и небывалой, неведомой остальному миру готовностью сложить голову за своих господ.

Топот копыт разнесся по долине.

– Кто командует атакующими? Где Оми-сан? – спросил Дзодзэн.

– Среди своих солдат, – ответил Ябу.

– Но где его знамя? И почему он не надел доспехи и шлем? Где его знамя? Не воинство, а кучка грязных разбойников!

– Всем воинским начальникам приказано оставаться без знаков различия. Я вам говорил. И пожалуйста, не забывайте, мы делаем вид, что схватка разгорается, что это часть большой битвы, с подтягиванием новых боевых порядков…

Дзодзэн взорвался:

– Где их мечи? Ни один из них не носит мечей! Самураи без мечей? Их перережут!

– Потерпите!

«Атакующие» спешились. Первые воины выдвинулись из рядов «обороняющихся», чтобы показать свою храбрость. Против них вышло равное число вражеских бойцов. Внезапно неуклюжая масса «атакующих» разбилась на пять аккуратных фаланг, каждая из четырех рядов по двадцать пять человек, три фаланги впереди и две в резерве, в сорока шагах за ними. Как один они обрушились на «врага». На расстоянии выстрела остановились по команде, передние ряды дали залп, оглушив всех вокруг. Послышались вопли «умирающих». Дзодзэн и его люди невольно вздрогнули и с ужасом следили за тем, как воины первых рядов упали на одно колено, чтобы перезарядить ружья, а вторые ряды выстрелили над их головами, то же проделали третьи и четвертые. При каждом новом залпе падало все больше «защитников». Долина наполнилась криками и стонами, возникла неразбериха.

– Вы губите своих людей! – рявкнул Дзодзэн, перекрывая гам.

– Это холостые заряды, не настоящие. Они все живы, но вообразите, что это настоящая атака с настоящими пулями! Смотрите!

Оправившись от первого шока, «обороняющиеся» перегруппировались для фронтальной атаки. Но к этому времени передние ряды «наступающих» перезарядили ружья и по команде выпалили с колена, потом настала очередь стрелков второго ряда, тотчас же после выстрела опустившихся на колено для перезарядки, а после – третьих и четвертых. И хотя многие стрелки не поспевали за товарищами и ряды смешались, легко было вообразить, какое ужасное опустошение могут произвести в строю противника более подготовленные люди. Контратака захлебнулась и была отбита, «обороняющиеся» отступили в притворном смятении к склону холма, где стояли наблюдатели. Множество «мертвых» осталось лежать на земле.

Дзодзэн и его люди еще не отошли от потрясения:

– Эти ружья пробьют любую оборону!

– Подождите. Битва еще не окончилась.

«Обороняющиеся» снова перестроились. Теперь их вожаки, призывая к победе, подтянули свежие силы и повели своих людей в последнее, решительное наступление. Самураи, издавая ужасные боевые кличи, кинулись с холма вниз на противника.

– Теперь они победят, – заявил Дзодзэн, захваченный, как и все, этим «потешным сражением».

И оказался прав. Фаланги не удержались на своих позициях. Они рассыпались и обратились в бегство, словно бы устрашившись боевых самурайских кличей, клинков и пик. Дзодзэн и его люди добавили свои презрительные выкрики в общий победный хор, когда «истинные самураи» насели на «врага». Стрелки, празднующие труса, словно жалкие «поедатели чеснока», пробежали сто шагов, двести, триста. И тут фаланги по команде внезапно образовали новый строй, на сей раз в виде буквы «V». Вновь послышались звуки разящих залпов. «Истинные самураи» заколебались, потом остановились. Ружья продолжали палить, но все на склоне знали, что в реальных условиях две тысячи солдат уже полегли бы.

На поле боя снова воцарилась тишина, «противники» начали строиться. «Убитые» восстали из мертвых, оружие было собрано. Слышались смех, стоны. Многие хромали, а несколько человек были тяжело ранены.

– Я поздравляю вас, Ябу-сама, – произнес Дзодзэн с большой искренностью, – теперь я понимаю, что все вы имели в виду.

– Стрельба велась не очень хорошо, – сказал Ябу, внутренне довольный, – потребуется несколько месяцев, чтобы натаскать их как следует.

Дзодзэн покачал головой:

– Я бы и сейчас не хотел выступить против них. Если, конечно, заряды будут не холостыми. Никакая армия не сможет выдержать огневой удар – никакой строй. Ряды поневоле разомкнутся. Тогда вы сможете кинуть в бреши обычные войска и конницу и прорвать фланги, как старый свиток бумаги. – Он поблагодарил всех ками за то, что ему удалось увидеть. – Наблюдать за этим было ужасно. В какое-то мгновение я поверил, что бой идет на самом деле.