Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 2

«Хотел бы я опять оказаться на море, – подумал он. – А был ли я когда-нибудь на море? Был ли на самом деле корабль? Что такое реальность? Марико или служанка?»

– Вы не очень веселый человек, да, Андзин-сан?

– Я слишком долго был моряком. Моряки – серьезный народ. Мы привыкаем следить за морем. Мы не спускаем глаз с него и ждем несчастья. Отведи взгляд на мгновение – и море подхватит твой корабль, превратит его в щепки.

– Я боюсь моря, – промолвила она.

– Я тоже. Старый рыбак сказал мне однажды: «Человек, который не боится моря, быстро утонет, ибо непременно выйдет из гавани в тот день, когда ему следовало бы остаться на берегу. Но мы, которые боятся моря, будем тонуть снова и снова». – Он взглянул на нее: – Марико-сан…

– Да?

– Несколько минут назад вы убедили меня, что… Ну, скажем, я поверил. Сейчас я не убежден. Так где правда? Хонто. Я должен знать.

– Уши для того, чтобы слышать. Конечно, это была служанка.

– Служанка. Могу я потребовать ее всякий раз, как мне того захочется?

– Конечно. Но умный человек не стал бы.

– Потому что я могу разочароваться? В следующий раз?

– Может быть.

– Я думаю, трудно обладать служанкой и потерять ее. Трудно ничего не говорить…

– Соитие – это удовольствие. Утоление телесного голода. Не о чем говорить.

– Но как я скажу служанке, что она красива? Что я люблю ее? Что она доставила мне неземное удовольствие?

– Такая любовь, видимо, не для служанок. Не в этой стране, Андзин-сан. Подобная страсть даже не для жены или наложницы, – ее взгляд вдруг метнулся в сторону, – но только для кого-нибудь вроде Кику-сан, красавицы куртизанки.

– Где я могу найти эту девушку?

– В деревне. Я почту за честь посодействовать вам.

– Ей-богу, я надеялся, что вы это предложите.

– Человек нуждается в утолении страстей разного рода. Эта госпожа достойна любви, если только вы сможете себе ее позволить.

– Что вы хотите сказать?

– Она очень дорогая.

– Любовь не покупается. Продажная любовь не стоит ничего. Любовь не имеет цены.

Она улыбнулась:

– Телесная близость всегда имеет цену. Хотя цена не всегда выражается в деньгах, Андзин-сан. Мужчина платит за постель тем или иным образом. Истинная любовь – мы называем ее долгом – это влечение душ, она не нуждается в физическом выражении, за исключением, может быть, дара смерти.

– Вы не правы. Я хотел бы показать вам мир таким, какой он есть.

– Я знаю мир, какой он есть и каким будет вечно. Так вы хотите эту презренную служанку?

– Да. Вы знаете, чего я хочу…

Марико весело рассмеялась:

– Тогда она придет к вам. На закате. Мы приведем ее, Фудзико и я!

– Черт бы ее побрал! И вас тоже! – Он покатился со смеху вместе с ней.

– Ах, Андзин-сан, как приятно видеть вас смеющимся. Здесь, в Андзиро, вы сильно изменились. Очень сильно изменились.

– Нет. Не так сильно. Но прошлой ночью я видел во сне мечту. Этот сон был совершенством.

– Бог совершенен. Иногда совершенен закат, или восход луны, или цветение первого крокуса.

– Я вас совсем не понимаю.

Она откинула вуаль и посмотрела прямо на него:

– Однажды другой мужчина сказал мне: «Я совсем не понимаю вас», а мой муж произнес: «Прошу прощения, господин, но никто не может понять ее. Ни отец, ни наши боги, ни ее чужеземный Бог, ни даже мать не понимают ее».

– Это был Торанага? Господин Торанага?

– О нет, Андзин-сан. Это был тайко. Господин Торанага понимает меня. Он понимает все.

– Даже меня?

– Вас очень хорошо.

– Вы уверены в этом?

– Да. Совершенно уверена.

– Он выиграет войну?

– Да.

– Я под его особым покровительством?

– Да.

– У него будет флот?

– Да.

– А когда я получу обратно свой корабль?

– Никогда не получите.

– Почему?

Ее серьезность как ветром сдуло:

– Потому, что, ублажая свою «служанку» в Андзиро, вы лишитесь последних сил и не сможете даже уползти на карачках, когда она станет умолять вас убраться на корабль, когда господин Торанага попросит вас подняться на борт и покинуть нас!

– Вот опять вы! То серьезная, то напротив!

– Это только ответ, он расставляет все по своим местам. Ах, но прежде чем вы оставите нас, вам следует повидать госпожу Кику. Она достойна великой страсти. Такая красивая и талантливая. Для нее вы должны сделать что-то необычное!

– Я склоняюсь к тому, чтобы принять вызов.

– Никакого вызова нет. Но если вы готовитесь стать самураем, если вы согласны воспринимать телесную близость как есть, тогда я буду рада выступить в качестве посредника.

– Что это значит?

– Когда вы будете в хорошем настроении и готовы к совершенно особому удовольствию, скажите вашей наложнице, чтобы попросила меня.

– А при чем здесь Фудзико-сан?

– Потому что это долг вашей наложницы – следить, чтобы вы были всем довольны. Этот обычай упрощает жизнь. Мы восхищаемся простотой, поэтому мужчина и женщина могут относиться к телесной близости, как она того заслуживает. Это важная часть жизни, но мужчину и женщину могут связывать и более важные вещи. Покорность. Уважение. Долг. Даже эта ваша «любовь». Фудзико «любит» вас.

– Нет, не любит!

– Она отдаст за вас жизнь. Чего уж больше?

Блэкторн наконец отвел от нее глаза и посмотрел на море. Пенистые гребни обрушивались на берег – ветер усилился. Капитан опять повернулся к Марико.

– Так ничего и не сказано? – уточнил он. – Между нами?

– Ничего. И это очень мудро.

– А если я не согласен?

– Вы должны согласиться. Вы здесь. Это ваш дом.

Пять сотен «атакующих» всадников галопом вылетели на гребень холма, держась неровным строем, спустились на каменистое дно долины, где в боевом порядке располагались две тысячи «обороняющихся». Каждый верховой имел за спиной мушкет, а у пояса в патронташе – пули, кресала и пороховницы. Эти самураи, верные обычаям своего сословия, одевались как придется, но оружие признавали только самое лучшее из того, что могли себе позволить. Лишь Торанага, а вслед за ним – Исидо, потребовали от своих воинов ношения форменной одежды и опрятности во внешнем облике. Все другие даймё считали это глупым транжирством, ненужным нововведением. Даже Блэкторн был с ними согласен. Даже армии Европы не носили единой формы – какому монарху было по средствам обмундировать целое войско, кроме гвардии?

Блэкторн и Марико стояли на склоне холма с Ябу, Дзодзэном и их людьми. Перед ними разворачивалась первая полномасштабная репетиция атаки. Капитан ждал с нетерпением. Ябу был непривычно напряжен, Оми и Нага только что не бросались друг на друга. Особенно Нага.

– Что это с ними? – спросил Блэкторн Марико.

– Может быть, хотят выслужиться перед своим господином и его гостем.

– Он тоже даймё?