Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 2

– Пожалуйста, Андзин-сан, может быть, вы расскажете снова, еще раз, для моего мужа?

Он услышал в ее голосе осторожный намек, мольбу и сжалился:

– Конечно. Какая из них, по-вашему, ему понравится?

– Та битва в Нидерландах. Около Зеландии [2] – вы это так называете?

– Да, – подтвердил он.

И он начал рассказывать о битве, похожей на все другие, в которых люди гибли из-за ошибок и глупости военачальников.

– Мой муж говорит, что у нас все иначе, Андзин-сан. Здесь военачальники очень хорошие: плохие быстро гибнут.

– Конечно, мои слова касались только европейских военачальников.

– Бунтаро-сама говорит, что как-нибудь на днях поведает вам о наших войнах и наших полководцах, особенно о тайко. Честная плата за вашу откровенность, – пояснила она уклончиво.

– Домо. – Блэкторн отвесил полупоклон, чувствуя, что глаза Бунтаро впиваются в него. «Что на самом деле хочет от меня этот сукин сын?»

Обед оказался сущим наказанием. Для всех. Еще на выходе из сада, когда они направились к веранде, заявили о себе дурные предзнаменования.

– Извините меня, Андзин-сан, но что это? Мой муж спрашивает, что это такое – вон там.

– Где? Ах это! Фазан, – ответил Блэкторн. – Господин Торанага прислал его мне вместе с зайцем, которого я приготовил по-английски. Мы отобедаем им – по крайней мере, я отобедаю, хотя мяса хватит на всех.

– Спасибо, но… мы с мужем не едим мяса. Но почему фазан висит там? На такой жаре? Не надо ли его убрать и приготовить?

– Именно так и готовят фазана. Подвешивают его, чтобы мясо дошло.

– Что? Таким образом? Извините меня, Андзин-сан, – вспыхнула она, – извините, но птица быстро сгниет. Тем более она еще в перьях и не… выпотрошена.

– Мясо фазана сухое, Марико-сан. Поэтому его приходится подвешивать на несколько дней, даже на пару недель – в зависимости от погоды. Потом его ощипывают, потрошат и готовят.

– Вы оставляете его на воздухе? Гнить? Прямо так…

– Нан дзя? – нетерпеливо вмешался Бунтаро.

Она виновато заговорила с мужем. Тот вздохнул, потом встал, посмотрел на фазана и ткнул в него пальцем. Несколько мух взлетели с жужжанием и снова уселись на тушку. Фудзико нерешительно объяснила что-то Бунтаро, который вспыхнул.

– Ваша наложница говорит, что вы приказали никому не трогать птицу, кроме вас, – перевела Марико.

– Да. Разве вы не подвешиваете дичь? Не все же у вас буддисты?

– Нет, Андзин-сан, не думаю, чтобы кто-то подвешивал.

– Некоторые считают, что фазана нужно подвесить за хвостовые перья и ждать, пока он не упадет, но это бабушкины сказки, – заявил Блэкторн. – Правильнее подвешивать за шею, тогда все соки остаются, где им и положено быть. Некоторые ждут, пока шея не оторвется, но я лично не люблю такое мясо. Мы привыкли… – Он замолчал, так как Марико вдруг позеленела.

– Нан дэс ка, Марико-сан? – быстро спросила Фудзико. Марико объяснила. Они нервно засмеялись. Марико встала, слабым движением смахнула пот со лба: – Извините, Андзин-сан, вы не разрешите мне отлучиться на минуту…

«Ваша пища такая странная, – хотелось ему сказать. – Ну вот хотя бы этот вчерашний сырой моллюск – белое, слизистое, почти безвкусное, будто пережеванное мясо, без ничего, с одним соевым соусом. Или эти рубленые щупальца осьминога, тоже сырые, с холодным рисом и водорослями. А эта ваша медуза с желто-коричневым тофу из заквашенных соевых бобов, которое выглядит как собачья блевотина. О да, подано на хрупком красивом блюде, но выглядит как собачья блевотина! Ей-богу, одного этого достаточно, чтобы человека замутило!»

В конце концов они прошли в комнату, граничившую с верандой, и после традиционных бесконечных поклонов, пустых разговоров, зеленого чая и саке им подали еду. Маленькие подносики с пустым рыбным супом, рисом и сырой рыбой, как всегда. А потом его тушеное мясо.

Блэкторн снял крышку с горшка. Над посудиной поднялось облако ароматного пара, золотистые шарики жира заплясали на блестящей поверхности. Густая наваристая подливка покрывала куски нежного мяса и жира. Он с гордостью предложил кушанье гостям, но те покачали головами и попросили его наслаждаться блюдом в одиночку.

– Домо, – согласился он.

Хороший тон предписывал пить жижу из маленьких лакированных чашечек, а гущу есть палочками. На подносе лежал черпак. Сглатывая голодную слюну, он наполнил чашку и начал прихлебывать подливку. Потом уловил выражение их глаз.

Они следили за ним, будто зачарованные, безуспешно пытаясь скрыть тошноту, напавшую почти на каждого. Его волчьего аппетита как не бывало. Он пытался не замечать сотрапезников, но не мог, его желудок возражал. Скрывая раздражение, он отставил чашку, закрыл горшок крышкой и грубо проворчал, что кушанье ему не нравится.

– Фудзико спрашивает, не выбросить ли его тогда, – с надеждой произнесла Марико.

– Да.

Фудзико и Бунтаро расслабились.

– Вам не хочется еще рису? – спросила Фудзико.

– Нет, спасибо.

Марико обмахивалась веером, ободряюще улыбаясь. Она снова наполнила его чашку саке, но Блэкторн не смягчился. Он решил на будущее готовить тайком, в горах, и есть в одиночку – только охотиться в открытую.

«Бог с ними, – подумал он. – Если Торанага охотится, значит, и я могу. Когда я увижусь с ним? Сколько еще ждать?»

– Черт с ними и с Торанагой! – выбранился он вслух по-английски и почувствовал себя лучше.

– Что, Андзин-сан? – всполошилась Марико.

– Ничего, – ответил он по-португальски, – я только интересуюсь, когда повидаю господина Торанагу.

– Он мне не сказал. Очень скоро, я полагаю.

Бунтаро, по обычаю всех японцев, громко прихлебывал саке и суп, чем изрядно раздражал Блэкторна. Марико оживленно разговаривала с мужем, который бурчал, едва обращая на нее внимание. Она ничего не ела, и это, равно как и то, что обе женщины чуть ли не пресмыкались перед Бунтаро, а сам он должен был считаться с незваным гостем, бесило Блэкторна.

– Скажите Бунтаро-сама, что в моей стране хозяин произносит тост в честь почетного гостя. – Он поднял чашку со зловещей улыбкой: – Долгих лет жизни и счастья! – и выпил.

Бунтаро выслушал объяснения Марико, кивнул, соглашаясь, поднял свою чашку, недобро ощерился и осушил ее.

– Ваше здоровье! – опять произнес Блэкторн. И так несколько раз.

– Ваше здоровье!

На сей раз Бунтаро даже не пригубил саке. Он поставил полную чашку и посмотрел на Блэкторна своими маленькими глазками. Потом позвал кого-то со двора. Сёдзи тут же раскрылись. Его телохранитель, всегда бывший настороже, поклонился и протянул господину огромный лук и колчан. Бунтаро взял его и пошел сыпать словами.

– Мой муж говорит, вы хотели видеть, как он стреляет, Андзин-сан. Он думает, что завтра будет слишком поздно. Сейчас самое подходящее время. Вот там ворота вашего дома. Он спрашивает, какой столб вы выбираете.