Уилбур Смит - Голубой горизонт

Котс тщетно пытался скрыть свою радость.

– Что это за река? – спросил Котс.

Они стояли на вершине и смотрели с гор через бескрайние равнины, поросшие травой, на следующий хребет, бледный на голубом африканском небе в жаркий полдень.

– Эта река называется Гариеп. Или, на языке племени сан, – Гариеп Че Табонг, Река, Где Умирает Слон.

– Почему она так называется? – заинтересовался Котс.

– На берегах этой реки Ксиа, тогда молодой, убил большого слона, за которым шел много дней.

Котс хмыкнул. С тех пор как бушмен снова отыскал след, Котс был настроен более дружелюбно. Он обработал его ожоги и другие раны мазями из своей полевой аптечки, которую вез на запасной лошади. Ксиа выздоравливал быстро, как дикий зверь.

– Скажи ему, что если он сможет найти место, где Сомойя переправился через реку, я подарю ему пять жирных коров, когда мы вернемся в колонию. А если он поможет захватить или убить Сомойю, я дам ему еще пять отличных коров.

Теперь Котс сожалел о жестоком обращении с бушменом. Он знал, что если хочет догнать беглецов, то должен завоевать верность Ксиа.

Ксиа радостно встретил его обещание. Мало кто из племени сан владел хотя бы овцой, а тем более коровой. Как у ребенка, при этом обещании награды его воспоминания о прошлых обидах начали забываться. И Ксиа так быстро начал спускаться с гор на равнины, что Котс даже верхом с трудом умудрялся не терять его из виду. Спустившись к реке, они встретили дичь в таких количествах, какие Котс даже вообразить себе не мог. В пределах колонии на дичь рьяно охотились со времен самого первого губернатора ван Рибека, почти восемьдесят лет подряд. Все бюргеры были любителями охоты и охотились не только для развлечения, но и ради мяса, шкур и слоновой кости. В границах колонии каждый день слышался гром их длинных ружей, а в периоды миграции диких животных по равнинам бюргеры собирались в большие отряды и верхом преследовали диких лошадей – квагг – ради их шкур, а антилоп нильгау и канна – из-за мяса. После такой большой охоты небо темнело от крыльев стервятников, и много месяцев спустя в воздухе висело зловоние смерти. Выбеленные кости блестели на солнце, как заросли белоснежного аронника.

Вследствие такого хищничества поголовье диких животных резко сократилось, и вблизи поселка и крепости даже квагга встречалась чрезвычайно редко. Последние стада слонов ушли за пределы колонии больше сорока лет назад, и лишь немногие самые смелые охотники осмеливались на месяцы и даже на годы отправляться в дикую местность. На самом деле очень мало кто из белых людей так удалялся от безопасности колонии. Поэтому такое обилие диких животных стало настоящим откровением для Котса.

В горах дичи было мало, отряд нуждался в мясе, поэтому Котс и Удеман поехали вперед. После быстрой скачки они догнали стадо жирафов, поедавших верхние ветки в небольшой роще деревьев акации. Эти гигантские существа передвигались, громоздко раскачиваясь и дергая хвостом с кисточкой. Чтобы уравновесить массивное тело, они вытягивали длинную гибкую шею далеко вперед. Котс и Удеман отсекли от стада в дюжину животных молодую самку и погнались за ней; камни и булыжники, летевшие из-под ее копыт, со свистом проносились мимо, а они стреляли в жирафиху, стараясь перебить хребет, ясно проступавший под пятнистой желто-коричневой шкурой. Наконец Котс подобрался так близко, что едва не касался зверя стволом, и на сей раз пуля попала в цель. Она перебила позвоночник, и животное упало в облаке пыли. Котс спешился, перезарядил мушкет и подбежал к самке. Она слабо дергалась, но Котс держался подальше от ее ног, которые способны перебить спину нападающему льву. Он послал вторую пулю в череп добычи.

Ночью гиены визжали и пытались оспорить у прайда львов то, что осталось от гигантского туловища, а Котс и его люди пировали у костра костным мозгом из больших бедренных костей жирафа. Поджаренные кости они разбивали камнями, и оттуда выскальзывали цилиндрические желтые столбы мозга толщиной в руку человека и вдвое длиннее.

Проснувшись на рассвете, Котс обнаружил, что дежуривший Гоффель спит, а Ксиа исчез. Разгневанный Котс бил Гоффеля сапогом в живот и промежность, потом хлыстом с металлическим наконечником исхлестал спину, плечи и коротко подстриженную голову. Наконец он устал, отступил и зарычал:

– А теперь возьми след и поймай эту маленькую желтую обезьяну, иначе тебя ждет вторая порка!

Ксиа не пытался скрыть свой след, и даже Гоффель смог идти по нему. Не позавтракав, все сели верхом и поехали за Ксиа, чтобы не дать ему уйти далеко.

След Ксиа вел прямо к зеленой ленте растительности на горизонте, обозначавшей русло реки Гариеп. Они были еще на полпути, когда Котс увидел впереди стадо бегущих антилоп; животные высоко подпрыгивали на всех четырех ногах, опуская нос почти к копытам и расправив белые гривки на спинах.

– Что-то их испугало, – сказал Гоффель. – Может, бушмен.

Котс поскакал вперед. И сквозь пыль, поднятую животными, разглядел бегущую к ним маленькую фигуру.

– Клянусь дыханием сатаны! – выругался Котс. – Это он! Это Ксиа, и он возвращается!

Приблизившись, Ксиа пустился в пляс – танец торжества и самовосхваления.

– Я Ксиа, величайший охотник в моем племени. Я Ксиа, любимец предков. Мои глаза как луна, они все видят даже ночью. Мои стрелы быстры, как ласточки в полете, и ни одно животное не убежит от них. Мое колдовство такое сильное, что ни один человек не устоит перед ним.

В тот же день Ксиа провел их к берегу реки Гариеп и показал Котсу глубокие следы многих фургонов на мягкой почве.

– Здесь прошли четыре груженых фургона и одна небольшая коляска. – Через Гоффеля он объяснял Котсу значение следов. – С фургонами было много животных: быков, лошадей и овец. Смотрите! Маленькая коляска вернулась в колонию, но четыре больших фургона ушли в дикую местность.

– Чьи это фургоны? – спросил Котс.

В колонии всего несколько бюргеров, которые достаточно богаты, чтобы иметь четыре фургона. Один из них – Клиб, отец Сомойи.

– Не понимаю, – покачал головой Котс.

Гоффель объяснил:

– Похоже, что, пока Баккат и Сомойя водили нас по горам, Клиб пришел к реке Гариеп с этими фургонами. Когда Сомойя украл наших лошадей и убедился, что мы не можем идти за ним, он пришел сюда на встречу с отцом.

– А что это за маленький фургон, вернувшийся в колонию? – спросил Котс.

Ксиа пожал плечами.

– Может, отдав большие фургоны сыну, Клиб вернулся в Кейп. – Он пальцем ноги коснулся следов колеса. – Видишь, какой глубокий след? Фургоны тяжело нагружены вещами.

– Откуда Ксиа все это знает? – спросил Котс.

– Потому что я Ксиа с глазами как луна, которые все видят.