Джеймс Тейбор - Глубокая зона

– Доктор Боуман, а если я замужем?

– Нет. Не замужем.

Его довольная улыбка ей не понравилась.

– Откуда вы знаете?

– Забыли, что говорил о нас Лэйтроп?

Холосты, одиноки, ни близких, ни детей…

– Забыла. Палка о двух концах, да?

– Вот именно.

Не задумываясь, Халли произнесла:

– Удивительно, что у вас никого нет.

Ответ не заставил себя ждать:

– Не поймите неправильно, но меня ничуть не удивляет, что у вас никого нет.

Наверное, его слова должны были ее задеть, однако она не совсем уловила, что он имеет в виду.

– Почему?

– Из всех женщин, с которыми мне доводилось иметь дело, Халли, вы, пожалуй, самая неконтактная. Вряд ли многие мужчины дерзнут штурмовать эти стены.

Штурмовать эти стены. Она не обиделась. Трудно обижаться на правду.

– Штурмуют не многие. – Холи пожала плечами. – Нет, пытаются, конечно, но… стены то слишком высокие, то слишком крутые, то… – Она пыталась подобрать подходящее слово.

– Неприступные?

Халли кивнула.

– Некоторые относят это к положительным качествам.

Она ждала, надеясь увидеть его реакцию. Ей казалось, будто между ними завис шар из тончайшего хрусталя. Любое неосторожное движение разобьет его вдребезги, а такую вещь, потеряв, уже не вернуть.

Боуман не двинулся с места. Стоял, слегка наклонив голову, едва заметно улыбаясь, и смотрел на нее исподлобья.

Халли сняла шлем, встала на цыпочки (это ей приходилось делать довольно редко), прикоснулась губами к его щеке, отступила на шаг назад и озорно улыбнулась. Он взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев.

Они стояли, глядя друг на друга. На его лице внезапно промелькнуло беспокойство, затем глаза снова смягчились.

Халли заговорила первая:

– По-моему, не очень профессионально.

– Думаю, что… – Он вдруг отвлекся, посмотрел в сторону. – Свет!

– Вот черт!

– Слава богу!

Из воды показался Аргуэльо. Он отдал рюкзак Халли, и Боуман вытянул его из воды. Для этого потребовалось не больше усилий, чем для подъема Халли. Трясущийся и бледный, Аргуэльо снял дыхательный аппарат.

– Проще п-пареной редьки. – Его голос дрожал.

– Проще пареной репы. – Халли похлопала его по плечу.

Аргуэльо поморщился.

– Да. Репы. Разумеется. Я знаю.

– Значит, проблем не было? – Боуман осматривал Аргуэльо так же, как перед этим осмотрел Халли.

– Почти. Я, конечно, нырял, но не в такой мутной воде, к тому же чуть не потерял веревку. По счастью, быстро его нашел. – Аргуэльо отлично говорил на английском, однако на его речь, обычно грамотную, повлиял стресс от погружения. – Не думал, что будет так холодно.

У Аргуэльо, тощего как гончая, не было ни капли лишнего жира.

– Давайте я согрею чаю, – предложил Боуман. – Глоток живительной влаги никому не повредит.

– Лучше я, а вы занимайтесь водолазами.

Халли установила на плоский камень маленькую альпинистскую плитку, поставила на нее алюминиевый котелок с водой. Шипение плитки в пещере звучало высокой нотой на фоне басов ветра и потоков воды. Пламя горелки под котелком отбрасывало лазурные блики.

Не успела закипеть вода, как, подняв брызги, появился Канер и с трудом пошел к берегу. Аргуэльо принял его рюкзак, а Боуман протянул руки, чтобы помочь ему выйти, и, к удивлению Халли, замычал от натуги.

– А вы тяжелый, – сказал он Канеру.

Мгновение Канер молча смотрел на него, потом снял маску и улыбнулся:

– Наверное, воду впитал. Как губка.

Боуман хмыкнул, и Канер продолжил:

– Это нечто! Я, конечно, участвовал в серьезных погружениях, но сегодняшнее, друзья мои… было бесподобно.

– Ребризер работал нормально?

– О да, прекрасно. Головной дисплей замечательный. Никогда таким не пользовался.

– Чай почти готов! – крикнула Халли.

– У меня в рюкзаке есть немного лекарства, – ответил ей Боуман, все еще стоя рядом с Канером. – Полагаю, нам всем не повредит сделать по глоточку. Оно в красной фляжке.

Она подошла к его рюкзаку, открыла и достала фляжку. Влила по доброй порции напитка в каждую кружку с чаем, добавила сахару, порошка лимонной кислоты и принесла три кружки мужчинам, стоящим у водоема в ожидании Хейта.

– Вот! Подается с улыбкой.

– Спасибо. – Канер подул на горячую жидкость, осторожно глотнул и расширил глаза. – Ого! Спиртное.

Аргуэльо тоже взял кружку, а Боуман от своей отказался.

– Почему бы вам самой не выпить? – предложил он Халли.

– Там есть еще.

– Он уже должен быть здесь. – Боуман смотрел на озеро.

– Хейт? Не волнуйтесь. Среди нас всех у него, наверное, самый большой опыт погружения в пещерах.

Халли понимала, что Боуман не пьет, на случай если ему придется снова нырять. Она взяла кружку и отпила шипучий чай. Он взорвался у нее во рту, обжег язык и проложил горячую дорожку к желудку.

– Ух ты! А напиток-то крепкий.

– Еще бы, – отозвался Боуман. – Настоящий флотский ром.

– Если бы я знала, налила бы поменьше.

– Хорошо бодрит, – вставил Канер, осторожно прихлебывая. – То что доктор прописал.

Боуман посмотрел на часы.

– По моим расчетам, он опаздывает на десять минут.

– Уил, Хейт на самом деле… – начала было Халли, но не договорила. Ее саму уже терзало беспокойство.

– Я знаю, что он опытный. Поэтому его отсутствие еще больше меня тревожит.

Пришлось признать, что Боуман прав. И все-таки погружение было относительно несложным, если так вообще можно назвать любое погружение в пещере. Понятно, узкий коридор и плохая видимость, однако Хейту не раз доводилось работать в гораздо худших условиях.

Боуман взял дыхательный аппарат.

– Я возвращаюсь. Вы оставайтесь здесь. Если я не вернусь, меня не искать. Экспедицию возглавит Халли.

– Боуман. – Халли сделала шаг вперед. – Я тоже иду. У вас должен быть напарник.

– Это не касается спасательных работ в пещерах. И подъема тел. По регламенту эти операции производятся в одиночку. Двое водолазов удваивают вероятность возникновения проблем. Сами знаете.

Он был прав. Халли отступила.

– Всем все понятно? – Голос Боумана звучал резко.

Каждый озвучил утвердительный ответ. Только Аргуэльо поднял руку.

– Я вас понял, но у меня один неприятный вопрос. Если вы не вернетесь, значит, по всей вероятности, вы утонули в туннеле. Как же в таком случае мы проделаем обратный путь?

– Вам придется вытащить меня. И Рона тоже, если дойдет до этого. Ясно?

Боуман надел снаряжение и вошел в воду. Все наблюдали, как он погрузился, свет от фонарей на его шлеме быстро потускнел и исчез вдали. У Халли упало сердце.

Они уселись на камнях и отключили фонари, чтобы сэкономить заряд батарей.

– Молю бога, чтобы с молодым человеком ничего не случилось, – сдавленным голосом произнес Канер. – Он немного грубоват, но очень к себе располагает.