Артур Конан Дойл - Тайна серебряного зеркала

Выпили мы порядочно – настолько порядочно, что голова у меня на следующее утро едва варила, и мне не сразу удалось объяснить миссис д’Одд, почему я повесил свои очки и сапоги на крючок вместе с одеждой, прежде чем отправиться спать. Новые надежды, рожденные тем, с какой уверенностью мой агент взялся за дело, позволили мне превозмочь похмелье; я бродил по запутанным коридорам и старомодным комнатам, представляя, каким будет мое ожидаемое приобретение, и решая, в какой части строения его присутствие покажется наиболее гармоничным. После долгих размышлений я остановился на банкетном зале как на месте, в целом наиболее подходящем для приема. Это было длинное помещение с низким потолком, с дорогими гобеленами и интересными семейными реликвиями прежних владельцев. Кольчуги и всевозможное оружие поблескивали в свете огня, а задувавший под дверь ветер заставлял портьеры колыхаться с жутковатым шорохом. В одном конце зала стояло возвышение, на котором в старину накрывали стол для хозяина и его гостей, в то время как вассалы и прислуга трапезничали, сидя на добрую пару футов ниже. Ковров на полу не было, однако по моему указанию его усыпали тростником. Во всем помещении ничто не напоминало о том, что на дворе стоит XIX век, не считая моего собственного блюда из чистого серебра с восстановленным фамильным гербом, лежавшего на дубовом столе в центре зала. Это, решил я, и должна быть комната с призраком, если кузену моей жены удастся договориться с торговцами духами. Теперь оставалось лишь терпеливо дожидаться вестей о его поисках.

Письмо пришло через несколько дней – короткое, но обнадеживающее. Оно было нацарапано карандашом на обратной стороне театральной программки и запечатано, судя по всему, топталкой для табака. «Я напал на след, – говорилось в нем. – У профессиональных спиритов ничего не нашлось, однако вчера я повстречал в пабе малого, который говорит, что может для тебя все устроить. Отправлю его к тебе, если ты не телеграфируешь об обратном. Звать его Абрахамс, и он уже пару раз занимался такими делами». Заканчивалось письмо невнятным намеком на выписывание чека; внизу стояла подпись моего любящего кузена Джека Брокета.

Стоит ли говорить, что я ни о чем не телеграфировал и стал с сильнейшим нетерпением дожидаться прибытия мистера Абрахамса. Несмотря на мою веру в сверхъестественное, я с трудом мог поверить в то, что кто-либо из живущих обладал такой властью над миром духов, чтобы торговать привидениями, выменивая их на презренный металл. И все же Джек ручался, что таковая торговля имела место; ручался, что есть некий джентльмен с иудейским именем, готовый предоставить доказательства этого. Сколь вульгарным и тривиальным покажется призрак XVIII века, обитающий у Джоррокса, если мне удастся заполучить настоящее средневековое привидение! Я почти подумал, что одного такого духа мне прислали авансом, когда, прогуливаясь перед сном вдоль рва, наткнулся на темную фигуру, изучавшую устройство моих опускной решетки и подъемного моста. Впрочем, то, как незнакомец, вздрогнув от неожиданности, скрылся во тьме, быстро убедило меня в его земной природе; я счел его воздыхателем одной из моих прислужниц, томившимся на берегу грязного Геллеспонта, отделявшего его от возлюбленной. Кем бы этот человек ни был, он исчез и больше не вернулся, хотя я некоторое время и послонялся у моста в надежде разглядеть его получше и поступить с ним сообразно моему праву феодала.

Джек Брокет сдержал свое слово. На следующий день, когда вокруг Горсторп-Грейнджа уже начинали сгущаться сумерки, звон колокольчика и скрежет подъемного механизма возвестили о прибытии мистера Абрахамса. Я поспешил вниз, чтобы встретить гостя, почти ожидая увидеть толпящихся у него за спиной призраков. Впрочем, торговец призраками оказался не тем болезненного вида человеком с печальными глазами, которым я его себе представлял; это был коренастый толстячок, чьи глаза сверкали проницательностью и на чьих губах все время играла жизнерадостная, пусть и несколько деланая улыбка. Его единственный товар, похоже, был спрятан в небольшой кожаной сумке, тщательно застегнутой и стянутой ремнями; когда гость положил ее на плиточный пол в коридоре, сумка металлически звякнула.

– Ну так как вы поживаете, сэр? – спросил он, самым энергичным образом выкручивая мне руку. – А хозяюшка-то как? А все остальные – как у них со здоровьицем?

Я дал понять, что дела у нас идут довольно неплохо, однако мистер Абрахамс издалека разглядел миссис д’Одд и принялся засыпать ее вопросами о здоровье, задавая их с такой искренностью, что я бы не удивился, если бы он закончил этот перекрестный допрос, проверив у моей жены пульс и попросив ее показать язык. Все это время он не прекращал вращать своими маленькими глазками, переводя их с пола на потолок и обратно; всякий раз, когда он бросал взгляд на какой-нибудь предмет мебели, его взгляд становился понимающим.

Не обнаружив ни у кого из нас патологического состояния и удовлетворившись этим, мистер Абрахамс проследовал со мной наверх, где для гостя был накрыт стол, за которым он весьма щедро угостился. Его таинственная маленькая сумка лежала у него под стулом на протяжении всего ужина. Лишь когда со стола убрали и мы остались вдвоем, мистер Абрахамс перешел к делу, которое его сюда и привело.

– Как я понимаю, – заметил он, раскурив индийскую сигару, – вам нужна моя помощь в том, чтобы оснастить этот дом привидением?

Я ответил, что его предположение верно, не прекращая думать о его беспокойном взгляде, продолжающем бегать по комнате так, словно он проводил инвентаризацию.

– Тогда вам не найти лучшего человека для подобного дела, да и искать не стоит, – заметил мой компаньон. – Тому молодому сударю, который заговорил со мной у стойки в «Хромом псе», я ведь че сказал? «Сможете такое провернуть?» – спросил он. «А вы меня проверьте, – сказал я. – Меня и мою сумку. Просто проверьте». Воистину, так и сказал.

Я почувствовал, что мое уважение к деловой хватке Джека Брокета серьезно возрастает. Он явно решил вопрос наилучшим образом.

– Вы ведь не хотите сказать, что ходите повсюду с сумкой, полной призраков? – заметил я недоверчиво.

Мистер Абрахамс одарил меня улыбкой человека, которому доступно высшее знание.

– Вы погодите, – произнес он. – Дайте мне подходящее место в подходящий час да чуток эссенции лукоптолика, – он извлек из кармана своего жилета маленький флакончик, – и вы не найдете призрака, который был бы мне не по зубам. Вы сами их увидите и выберете того, что вам по душе, истинно говорю.

Так как все заявления мистера Абрахамса касательно истинности его слов сопровождались хитрым подмигиванием, хотя его глаза и без того были плутоватыми, чистосердечие их обладателя вызывало определенные сомнения.