У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян

«Опять надула меня противная обезьяна», – подумал Чжу Бацзе, принял свой первоначальный облик, вытащил из-за пояса вилы и принялся колотить ими куда попало. Бесенята отпрянули от него и что было духу помчались к своему главарю.

– О великий князь! Беда! – закричали они. – На гору явился монах, аккуратненький такой, мы сказали, что схватим его, сварим на пару и съедим, а он вдруг превратился в чудище с длинным рылом и огромными ушами, с щетиной на хребте, схватил вилы и, вращая их колесом в воздухе, стал бить ими куда попало, бессовестный! Так напугал нас, что мы прибежали к тебе, великий князь, доложить об этом.

– Не бойтесь! – успокоил их оборотень. – Сейчас я сам выйду, погляжу на него!

Размахивая железным вальком, оборотень вышел к Чжу Бацзе и стал его разглядывать. Тот в самом деле был ужасно безобразен.

Расхрабрившись, оборотень крикнул:

– Ты откуда явился и как прозываешься? Живо отвечай, если хочешь, чтобы я пощадил тебя!

– Я ученик Танского монаха и вместе с ним иду на Запад за священными книгами. Ты еще не знаешь, какой огромной силой я владею! Как стукну тебя своими вилами – от тебя мокрое место останется!

– Значит, ты ученик Танского монаха! – заорал оборотень, выслушав Чжу Бацзе. – Слыхал я, что у твоего учителя очень вкусное мясо, и давно собирался схватить его с тобою вместе, но ты сам явился! Так уж теперь пощады не жди! Видишь, какой у меня валек?

– Скотина ты этакая! – закричал Чжу Бацзе. – Не иначе как ты из рода красильщиков!

– С чего это ты взял? – спросил оборотень.

– Ну как же, – ответил Чжу Бацзе, – иначе ты не держал бы в руках валек.

От подобной дерзости оборотень пришел в ярость, набросился на Чжу Бацзе и принялся его колотить.

И вот в горном ущелье разыгрался жестокий бой.

Чжу Бацзе так распалился, что не заметил даже, как бесенята окружили его.

Между тем Сунь Укун решил посмотреть, что делает Чжу Бацзе, выдернул у себя шерстинку, превратил ее в своего двойника, оставил его рядом с Танским монахом, чтобы тот ничего не заметил, а сам взлетел высоко в воздух и оттуда увидел, что Чжу Бацзе, окруженный бесами, с трудом от них отбивается.

Сунь Укун на облаке помчался к месту боя, а Чжу Бацзе, завидев его, приободрился и нанес оборотню сокрушительный удар.

Тот не устоял и, прихватив своих бесенят, покинул поле боя.

Сунь Укун быстро вернулся к наставнику, а спустя немного явился и Чжу Бацзе.

– Что с тобой? – спросил Танский монах. – Ты ведь собирался нарвать травы для коня, а пришел в таком истерзанном виде.

– Это меня старший братец подвел, – отвечал Чжу Бацзе. – Он сказал, чтобы я пошел в селение, где кормят монахов, а вместо селения я увидел там оборотня с целой оравой бесенят. Пришлось мне сразиться с ним. Но тут, видно, Сунь Укуна совесть заела, и он пришел мне на помощь, а один я непременно потерпел бы поражение.

Они еще немного поговорили, собрали свои пожитки и снова двинулись в путь.

Между тем оборотень, потерпев поражение, направился прямо к себе в пещеру и погрузился в молчание. В пещере, оказывается, было еще много других бесенят – дворовых слуг. Все они вышли к своему повелителю.

– О великий князь! – воскликнули они. – Ты всегда возвращался радостный и довольный. Что же сегодня рассердило тебя?

– Дети мои! Всякий раз, как я обходил дозором гору и мне попадался кто-нибудь под руку: человек ли, зверь ли – все равно, я ловил их и тащил домой, чтобы кормить вас, – сказал оборотень, – а сегодня мне не повезло: столкнулся я с достойным противником.

– Кто же он, этот достойный противник? – спросили бесенята.

– Монах, ученик Танского наставника из восточных земель, который следует за священными книгами, – отвечал оборотень. – Зовут его Чжу Бацзе. Он так хватил меня своими вилами, что я не устоял против него и проиграл битву. Экая досада! Мне уже много раз доводилось слышать о том, что тот, кто отведает мяса Танского монаха, обретет бессмертие. Не ожидал я, что он нынче окажется на нашей горе. Хорошо бы его схватить, сварить и съесть. Да вот ученики мешают.

Едва произнес он последние слова, как вперед выскочил один из бесенят, раза три громко всхлипнул, а затем столько же раз хихикнул.

– Ты что? – сердито прикрикнул на него старый оборотень. – То скулишь, то ржешь, что это значит?

Бесенок опустился на колени и сказал:

– Великий князь, ты только что изъявил желание вкусить мяса Танского монаха, но ведь его невозможно съесть!

– Почему? – спросил оборотень.

– Если бы его можно было съесть, – бойко возразил бесенок, – он не добрался бы до нашей горы: его давно съели бы другие оборотни. Все дело в том, что его сопровождают трое учеников.

– А ты их знаешь?

– Знаю, – отвечал бесенок, – старшего ученика зовут Сунь Укун, младшего – Шасэн, а этот, Чжу Бацзе, его второй ученик.

– Чем же отличается Шасэн от Чжу Бацзе? – спросил старый оборотень.

– Да почти ничем, – ответил бесенок.

– Ну а Сунь Укун?

Тут бесенок прикусил язык.

– Боюсь сказать! – промолвил он наконец. – Этот Сунь Укун владеет волшебством многих превращений! Это он пятьсот лет тому назад учинил великое буйство в небесных чертогах, и с ним не могли справиться правители духов двадцати восьми созвездий, начальники девяти небесных светил, предводители духов двенадцати главных звезд, пять сановников и четыре советника Небесного владыки, правители Восточного и Западного Ковшей, два небесных духа юга и севера, властители пяти горных вершин и четырех больших рек, а также духи – полководцы небесного воинства! Как же ты осмеливаешься думать о том, чтобы полакомиться мясом Танского монаха?!

– Откуда ты все это знаешь? – с удивлением спросил оборотень.

– Когда я жил в пещере Львиного верблюда вместе с великим князем, правителем той пещеры, он хотел съесть Танского монаха. Тогда Сунь Укун ворвался к нему в пещеру со своим посохом, и от несчастного князя остались одни косточки, пригодные только для игры. Хорошо, что я вовремя улизнул через черный ход, явился сюда и ты, великий князь, приютил меня. Вот почему я и знаю о Сунь Укуне.

Выслушав эти слова, старый оборотень от страха изменился в лице. Не зря говорится: «Даже великий полководец страшится пророчества». Да и как было не испугаться оборотню, когда он услышал все это не от кого-нибудь, а от собственного слуги!

И вот когда всех обуял страх и ужас, из рядов бесенят вышел еще один бесенок, который подошел к старому оборотню и сказал:

– Великий князь! Не досадуй и не бойся! Если хочешь съесть Танского монаха, обожди немного, и я придумаю, как изловить его!

– Как же ты думаешь поступить? – спросил оборотень.

– Я предложил бы действовать по плану, который называется «Разделить цветок сливы по лепесткам».