У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян

Чжу Бацзе завязал глаза, хозяйка позвала дочерей, и как только они появились, вокруг разлилось благоухание и раздался мелодичный звон украшений. Чжу Бацзе стал метаться из стороны в сторону, но ни одну из девушек так и не смог поймать, они ускользали из его рук, и он натыкался то на столб, то на стену. Рыло у него распухло, голова вся была в шишках. Он едва держался на ногах от усталости и в конце концов в изнеможении опустился на пол.

– Видно, не хотят ваши дочери замуж выходить за меня, ни одна не дается в руки. Выходите вы за меня, мамаша!

– Где же это видано, чтобы на теще женились! – воскликнула женщина. – Давай вот как сделаем. Каждая из моих дочерей вышила жемчугом рубашку. Ты их примеришь и женишься на той из дочерей, чья рубашка тебе подойдет.

Хозяйка принесла рубашку, Чжу Бацзе напялил ее и тут же свалился на пол. Оказалось, что он крепко-накрепко связан веревками, а женщины куда-то исчезли.

Как раз в этот момент Сюаньцзан, Сунь Укун и Шасэн проснулись будто бы от толчка. На востоке занималась заря. Вокруг не было ни домов, ни строений, ни ворот с резьбой. Они спали в лесу среди сосен и кедров.

– Вставай, дорогой брат! – воскликнул Шасэн. – Мы вчера повстречались с нечистой силой. Тут была нечистая сила!

– Да нет, – отвечал Сунь Укун. – Это с Неба на Землю к нам сошли бодисатвы, которые ровно в полдень исчезли. Не знаю только, какое они назначили наказание Чжу Бацзе за его греховные помыслы и где он сейчас.

Как раз в это время до них донесся крик Чжу Бацзе:

– Спасите! Меня связали! Помогите!

– Пусть кричит, – сказал Сунь Укун. – Не обращайте внимания. Надо трогаться в путь.

Но тут Сюаньцзан промолвил:

– Что говорить! Чжу Бацзе упрям и своенравен. Но он нам нужен в пути. Силища у него огромная, к тому же он парень правдивый. Так что пусть идет с нами. Надеюсь, он не станет совершать впредь опрометчивых поступков.

Шасэн свернул постель и собрал пожитки. Сунь Укун подвел Сюаньцзану коня, тот сел на него, и они отправились вглубь леса.

Если вы хотите узнать, что случилось дальше с Чжу Бацзе, прочтите следующую главу.

Итак, паломники вошли в лес и увидели привязанного к дереву Чжу Бацзе, который громко стонал. Сунь Укун подошел к нему и сказал:

– Ну что, зятек! Отчего не встаешь? Где жена? Теща где?

Чжу Бацзе не знал, куда от стыда деваться. К тому же веревки, врезаясь в тело, причиняли ему нестерпимую боль. Шасэн пожалел его и освободил от веревок. Чжу Бацзе молчал и не переставал кланяться. А узнав, что вчера перед ним были бодисатвы, почувствовал еще больший стыд и сказал:

– Пусть кости мои трещат, пусть плечи покроются мозолями от тяжелой ноши, все равно я буду следовать за учителем.

После этого паломники продолжили свой путь.

И вот однажды они увидели впереди гору. Вот какой она была:

– Ученики мои! – воскликнул Сюаньцзан. – Сколько гор прошли мы на своем пути, а такой красивой ни разу не видели! Может, до храма Раскатов грома уже не так далеко, тогда нам надо как следует подготовиться к встрече с Буддой!

– Рано еще, – сказал, смеясь, Сунь Укун. – Нам предстоит пройти ни мало ни много сто восемь тысяч ли.

– Дорогой брат, – промолвил Шасэн, – хоть до храма Раскатов грома еще далеко, но и здесь, в этих красивых местах, наверняка живут добрые люди.

– Ты прав, – отвечал Сунь Укун. – Нечистой силы здесь нет. Тут можно встретить только монахов и небожителей.

Но оставим пока наших путников и расскажем о горе Долголетия. На этой горе стоял монастырь под названием Учжуангуань. И жил в этом монастыре даос, праведник по имени Чжэнь Юань. Еще со времен первобытного хаоса, когда Земля и Небо являли собой единое целое, росло здесь священное растение – «древо жизни», как его называли. Цвело древо раз в три тысячи лет. В последующие три тысячи лет на нем завязывались плоды, и еще через три тысячи лет плоды созревали. Словом, вкушать плоды древа жизни можно было раз в десять тысяч лет, и вызревало их всего тридцать штук. Каждый походил на новорожденного младенца со всеми четырьмя конечностями и пятью органами чувств. Счастливец, которому удавалось вдохнуть аромат такого плода, жил триста шестьдесят лет, тот же, кому выпадало счастье вкусить плод древа жизни, жил сорок семь тысяч лет.

И вот в день, о котором пойдет речь, праведник Чжэнь Юань вместе со своими сорока шестью учениками отправился слушать проповедь в небесный дворец Мило, а младших учеников оставил дома. Одного из них звали Цинфын – Чистый Ветер, другого Минъюэ – Ясная Луна. Цинфыну было тысяча триста двадцать лет, а Минъюэ только что исполнилось тысяча двести.

Перед тем как покинуть монастырь, праведник сказал им:

– Скоро по этой дороге пройдет мой старый друг Танский монах Сюаньцзан, так вы уж устройте ему достойную встречу. Сорвите два плода и угостите его. Только сделайте это втайне от его спутников, а то как бы не случилось беды.

Послушники обещали все в точности выполнить, и праведник вознесся на Небо, во дворец Мило.

Тем временем к монастырю, скрытому соснами и зарослями бамбука, приблизился Сюаньцзан со своими учениками.

Сюаньцзан слез с коня, подошел к воротам и увидел табличку с надписью: «Волшебная страна горы Долголетия, обиталище небожителей – монастырь Учжуангуань».

Они вошли в первые ворота, затем во вторые и тут увидели двух отроков, которые, низко кланяясь, спешили им навстречу. Отроки провели гостей в одну из зал главного храма, где висели на стене два огромных иероглифа «Небо и Земля» и стоял небольшой жертвенный столик с инкрустациями, а на столике – две золотые курильницы и ароматные свечи.

Сюаньцзан зажег свечи, трижды обошел залу по кругу и обратился к отрокам:

– Ваш монастырь расположен на священной границе с Западом. Почему же вы не приносите жертвы трем Чистейшим, четырем государям и всем служителям Неба?

– Не станем обманывать вас, учитель, – с улыбкой отвечали отроки, – три Чистейших и четыре государя – старые друзья нашего учителя. Есть здесь девять светил – его младшие потомки, и Юаньчэнь – просто гость.