Най-ань Ши - Речные заводи. Том 1

– Благодетель мой! Не сочтите это за мнительность старика, но когда вы были моим гостем и господин Чжао, введенный в заблуждение ложным доносом, собрал своих слуг и поднял на улице шум, у соседей возникли подозрения. Пошли всякие слухи, и вот вчера четыре стражника посетили наших соседей и подробно расспрашивали их обо всем. Боюсь, как бы они не добрались сюда и не задержали вас. Тут надо быть начеку!

– В таком случае мне сейчас же надо уходить, вот и все! – ответил Лу Да.

– Если оставить вас здесь, – начал рассуждать Чжао, – боюсь, это может плохо кончиться, и тогда вы вправе будете считать меня виновником ваших бед. Но в то же время мне очень не хочется отпускать вас при таких обстоятельствах. Есть один верный способ избавить вас от всех неприятностей и поселить в надежном месте. Не знаю только, согласитесь ли вы на мое предложение?

Лу Да печально сказал:

– Я человек обреченный. Могу ли я отказываться, когда мне предлагают убежище?

– В таком случае все в порядке! – радостно воскликнул Чжао. – В тридцати ли отсюда есть гора Утай. Там находится буддийский монастырь, где живут семь сотен монахов. Настоятель монастыря, по имени Чжи-чжэнь, мой побратим. Еще мои предки вносили пожертвования на этот монастырь, и потому наша семья считается его покровителем. Когда-то я дал обет отыскать кого-нибудь, желающего постричься в монахи, и даже приобрел свидетельство на право пострига, но до сих пор еще не нашел подходящего человека. Если вы, господин Лу Да, согласны идти в монастырь, то все связанные с этим расходы я беру на себя. Только следует решить, в самом ли деле вы готовы обрить голову и стать монахом?

«Если я сейчас и уйду отсюда, – подумал Лу Да, – то деваться мне все равно некуда. Придется поступить так, как он предлагает». И, обращаясь к Чжао, он сказал:

– Раз вы советуете, я готов пойти в монахи. Только надеюсь, что и в дальнейшем вы не оставите меня своей помощью.

Так порешив, они тотчас приготовили шелк и другие подарки для монастыря и собрали для Лу Да одежду и все необходимое в дорогу. Поднявшись на рассвете, они сели в носилки и отправились к горе Утай. Часам к девяти утра путешественники были уже у подножья горы, на которой стоял монастырь. Чжао послал вперед слугу известить о своем прибытии, а его и Лу Да понесли дальше.

Когда они добрались до монастыря, навстречу им вышли келарь и казначей. Чжао и Лу Да остановили носилки и вошли в беседку у ворот, чтобы здесь отдохнуть; тем временем об их прибытии было доложено настоятелю. Настоятель в сопровождении надзирателя и монахов вышел встречать гостей.

Поздоровавшись с прибывшими, настоятель обратился к Чжао:

– Вы совершили далекое путешествие, благодетель.

Ответив на приветствие настоятеля, Чжао сказал:

– У меня есть к вам небольшое дело, и потому я решил побеспокоить вас.

– Прошу вас пройти в мою келью и выпить чаю, – пригласил их настоятель.

Гости направились к дому. Впереди шел Чжао, вслед за ним Лу Да. Когда они вошли в келью, настоятель пригласил Чжао сесть на почетное место гостя, а Лу Да уселся на место келаря. Чжао тотчас наклонился к его уху и прошептал:

– Вы собираетесь стать монахом, как же вы можете сидеть в присутствии настоятеля?

– Но я не знал, что это недозволено, – ответил Лу Да и, поднявшись, встал рядом с Чжао.

По правую и левую руку настоятеля разместились его помощник, келарь, казначей, монах, ведающий приемом гостей, писцы и другие монахи.

В это время слуги Чжао внесли корзины с подарками и поставили их посреди кельи. Увидев дары, настоятель сказал:

– Опять вы облагодетельствовали нас. Ведь наш монастырь и без того не оставлен вашими милостями.

– Мои деяния столь незначительны, – ответил Чжао, – что о них не стоит и говорить.

Когда монахи и послушники удалились, Чжао поднялся с места и обратился к настоятелю с такими словами:

– Почтенный отец, я прибыл сюда, чтобы изложить вам одно дело. Я давно дал обет прислать кого-нибудь в ваш монастырь. Все нужные для этого бумаги у меня на руках, но до сих пор мне не удавалось осуществить свое намерение. Наконец сегодня я привез к вам моего названого брата, по фамилии Лу. Он служил в пограничных войсках и, убедившись в бренности всего земного, решил покинуть мир и пойти в монахи. Я выражаю искреннюю надежду, что вы проявите милосердие и сочувствие к этому человеку и согласитесь принять его в семью братьев-монахов. Не откажите ему в постриге ради вашего скромного просителя. Все необходимое для этого уже мной приготовлено. Я искренне надеюсь, почтенный отец, что вы исполните мою просьбу и тем самым доставите мне большую радость.

Настоятель монастыря с улыбкой ответил:

– О, это очень нетрудно сделать. Подобное событие только увеличит славу нашего монастыря. А пока что разрешите угостить вас чаем, – и он приказал послушникам накрывать на стол.

Когда чаепитие было окончено и посуда убрана, настоятель отдал распоряжение казначею и келарю приготовить трапезу и пригласил своего помощника и келаря обсудить вопрос о пострижении вновь прибывшего.

Обсуждая эту новость, помощник настоятеля говорил с недоверием другим монахам:

– Какой из него монах? Вы только взгляните на его свирепые глаза!

Монах, ведающий приемом гостей, по просьбе других монахов отвел Чжао и Лу Да в приемную, чтобы дать возможность настоятелю храма переговорить с помощником.

Помощник настоятеля сказал:

– У того человека внешность преступника. Если мы возьмем его в монастырь, то навлечем на себя беду.

– Он побратим нашего благодетеля Чжао, и мы не можем отказать ему, – возразил настоятель. – Отбросьте ваши сомнения и дайте мне подумать.

Тут зажгли свечу, и настоятель, поджав ноги, уселся в кресло для размышлений. Повторяя про себя молитву, он предался самосозерцанию. Когда свеча догорела, он очнулся и произнес:

– Его обязательно надо постричь в монахи. Судьба этого человека предопределена небом, сердце его непреклонно. Хотя сейчас он производит неприятное впечатление и чем-то напоминает преступника, но жизнь его будет очень богата событиями и со временем он ступит на стезю праведников. Он не похож на других людей, и ему удастся достичь высшего совершенства. В этом вы не можете с ним сравняться. Когда-нибудь вы вспомните мои слова, а сейчас не препятствуйте ему.

«Настоятель пристрастен к этому человеку, – подумал помощник настоятеля, – и нам остается только повиноваться. Моим долгом было предостеречь его, но поскольку он не послушался, мне остается только примириться».

Тем временем в келье настоятеля была приготовлена трапеза, на которую вместе с другими пригласили Чжао. После трапезы казначей подсчитал предстоящие расходы, и Чжао дал деньги на покупку материи для монашеского облачения, на пошивку туфель и головного убора, рясы, халата, а также всех предметов, необходимых для обряда пострижения.