Джо Стадвелл - Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире

Коммерческие фермы, подобные «Луисите», были едва затронуты реформой. Ей не предшествовала достоверная кадастровая съемка, что обусловило бесконечную путаницу как с постановкой задач, так и с результатами. Контроль над проведением реформы осуществляли не комитеты арендаторов, а правительственные бюрократы, не располагавшие достаточным финансированием и нередко бравшие взятки. Бóльшая часть частных земель «перераспределялась» в ходе прямых переговоров между землевладельцами и арендаторами на основании статей закона «О добровольной передаче земли» и «О добровольном предложении о продаже земли» и других им подобных, иногда на условиях, столь несправедливых к фермерам, что в процессе реформы материальные блага переходили и от бедных к богатым {83}.

Самые надежные показатели, которые имеются на Филиппинах и позволяют оценить реальные масштабы земельной реформы, касаются принудительного отчуждения земель и отражают специфику перераспределения участков в Северо-Восточной Азии. Итак, к 2006 г. принудительному отчуждению в соответствии с CARL подверглось чуть менее 300 000 га – 5 % от той площади, которую правительство Филиппин объявило подвергшейся реформе, и 2,5 % от всех обрабатываемых земель в государстве.

Эти результаты выглядят еще хуже, если принять во внимание, что, согласно CARL, минимальная площадь земель, не подлежащих отчуждению, была очень завышена – пять гектаров плюс еще по три дополнительных гектара на каждого ребенка землевладельца возрастом более 15 лет. У некоторых землевладельцев детей оказалось примечательно много. Сегодня, по оценкам, 8,5 млн из 11,2 млн сельскохозяйственных работников Филиппин лишены земли {84}. Большинство людей в сельской местности живут в бедности. Урожаи поразительно низкие и не растут. И все это происходит в стране, где пригодные для обработки земли составляют треть от общей территории – намного больше, чем в Японии, Южной Корее или на Тайване, а климат и качество почвы благоприятствуют высокой урожайности. На Филиппинах способность человека завершить провалом благоприятные возможности проявила себя со всей очевидностью.

Поездка на юг от Баколода, в самое сердце аграрной области острова Негрос, быстро выявляет реалии сельскохозяйственной жизни Филиппин {85}. Несмотря на официальные данные, превозносящие масштабы перераспределения земель в пользу домохозяйств, проходит немного времени, и перед нами километр за километром начинают сменять одна другую коммерческие плантации манго, ореха пили (который используется в самых разных продуктах, от шоколада до мороженого), рамбутана (родственник китайского личи), бананов, хлебного дерева и дуриана. Время от времени в поле зрения появляются группы сельскохозяйственных рабочих. Если на Филиппинах и произошла земельная реформа, то среднестатистический землевладелец-плантатор ее не заметил. В этой части острова мы вступаем в мир крупнейшего на острове землевладельца, которого его работники зовут «Босс Дандинг».

Эдуардо «Дандинг» Кохуангко – отстранившийся от Кори Акино ее двоюродный брат и один из богатейших филиппинских дельцов. Он воплощает в себе самую мощную политическую и аграрную силу на Западном Негросе. За последние годы Дандинг отказался от выращивания сахарного тростника на многих своих землях и отдал плантации под многолетние культуры. Несмотря на якобы продолжающееся перераспределение земель, он не прекращает создавать поместье, которое сейчас занимает по меньшей мере 6000 га и простирается между шестью городками {86}. Возле одного из них, Понтеведры, Дандинг живет в уединенном особняке, известном среди местных жителей как «Белый дом». Его увлечения соответствуют стандартам миллиардера-плейбоя: винтажные шикарные автомобили, большие мотоциклы, скаковые лошади, частные самолеты плюс два специфических филиппинских хобби: оружие и петушиные бои. Сотни его бойцовых петухов важно вышагивают в индивидуальных клетках, расположенных на обширных ухоженных газонах. Каждый из них стоит 5000 филиппинских песо ($ 108) – такая же сумма месячного дохода соответствует на Филиппинах черте бедности. Поднявшись на холм в расположенном неподалеку природном парке имени Рафаэля Саласа, можно увидеть здешние владения Босса Дандинга во всей их красе – темно-зеленые фруктовые сады, светло-зеленые плантации сахарного тростника. Эта возвышенность служила в свое время партизанской базой Новой народной армии. Сегодня же, когда вооруженная борьба вступила в очередной период затишья, головорезы из отколовшейся от NPA группировки нанялись охранять земли Дандинга. Они обходятся гораздо дешевле, чем содержание регулярной армии. В самый разгар повстанческого движения в середине 1980-х гг. на окладе у Дандинга было 1600 бойцов {87}.

Трудно поверить, что Дандинг находится на свободе в своей стране, не говоря уже о том, что он продолжает приобретать новые и новые земли на Западном Негросе и в других частях архипелага. Ведь он был самым близким другом Фердинанда Маркоса и сопровождал Ферди и его жену Имельду, когда в феврале 1986 г. их эвакуировали американские военные. Пользуясь протекцией Маркоса, Дандинг управлял Банком развития Филиппин (ссужая деньгами свои собственные фирмы), монопольно торговал кокосами (обложив налогами ведущую в 1970-х гг. экспортную отрасль для финансирования своей личной бизнес-империи, включая приобретение контрольного пакета акций крупнейшей компании страны – San Miguel Corp.) и основал банк под названием «Объединенный банк владельцев кокосовых плантаций» (United Coconut Planters Bank), чем привлек в свое распоряжение еще больше денежных средств {88}.

Несмотря на все это, после нескольких лет изгнания Дандинг смог вернуться на Филиппины в ноябре 1991 г. Другие подельники Маркоса, которые тоже сбежали из страны, а потом вернулись, вынуждены были заключить сделку с правительством Кори Акино об отказе от части своих активов, но Дандинг не отдал ничего. По возвращении он осел на Западном Негросе, откуда родом его жена и где он сегодня управляет своей политической партией и большей частью местных мэров и конгрессменов {89}.

Его реакцией на принятие закона о всеобъемлющей земельной реформе стало использование той же статьи «Право на выбор распределения акций», к которой прибегло и семейство Кори, чтобы отвести от асьенды «Луисита» применение к ней закона. Дандинг предложил «корпоративную земельную реформу» – совместное с арендаторами предприятие, с тем чтобы земля только формально перешла к ним, а он сохранил бы за собой управленческий контроль. Причем согласие арендаторов на сохранение за Дандингом контроля являлось предварительным условием для «передачи» земли {90}.