Майкл Сэндел - Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка

В 1990-е годы крупные компании уже вовсю вкладывали миллионы долларов в страхование жизни сотрудников в интересах корпораций (такие полисы получили аббревиатуру COLI), создавая многомиллиардный рынок фьючерсов на смерть. Среди компаний, которые застраховали жизни своих рабочих, были: AT&T, Dow Chemical, Nestle USA, Pitney Bowes, Procter&Gamble, Walmart, Walt Disney, сеть супермаркетов Winn-Dixie. Привлекательной стороной этой сомнительной формы инвестиций являлся благоприятный налоговый режим. Как и в случае с обычными полисами страхования жизни, суммы страховых выплат в случае смерти работников корпораций были освобождены от налогообложения [204].

Лишь немногие сотрудники знали о том, что работодатель установил цену на их головы. Законодательство большинства штатов не обязывает корпорации информировать сотрудников о том, что их жизнь застрахована, или получать на это их согласие. Более того, полис COLI продолжает действовать даже после увольнения застрахованного сотрудника (в том числе по инициативе администрации) или выхода его на пенсию. Таким образом корпорациям удавалось получать страховые выплаты в случае смерти тех сотрудников, которые умирали через несколько лет после своего ухода из корпорации. Факты смерти бывших работников отслеживались корпорациями через органы социальной защиты населения. В некоторых штатах работодателям разрешалось страховать жизни и, соответственно, получать страховые выплаты в случае смерти детей и супругов своих сотрудников [205].

Особенно популярным страхование подсобных рабочих было среди крупных банков, включая Bank of America и JPMorgan Chase. В конце 1990-х годов некоторые банки стали рассматривать идею распространения корпоративного страхования жизни на своих вкладчиков и владельцев кредитных карт [206].

Свет на процветающий бизнес страхования жизней подсобных рабочих пролила серия статей, опубликованных в The Wall Street Journal в 2002 году. Газета рассказала о двадцатидевятилетнем человеке, который умер от СПИДа в 1992 году, что принесло 339 000 долл. компании, которая владела музыкальным магазином, в котором умерший некоторое время проработал. Его же семья не получила ничего. В другой статье приводилась история двадцатилетнего уборщика из магазина в Техасе, который был застрелен на рабочем месте во время ограбления. Компания – владелец магазина предложила вдове молодого человека и его ребенку 60 000 долл. отступных, не раскрывая информацию о том, что сумма полученной страховой выплаты составила в этом случае 250 000 долл. В этих статьях также упоминалось о том, что «после теракта, совершенного 11 сентября, одними из первых страховые выплаты получили не семьи жертв, а их работодатели» [207].

К началу 2000-х годов полисы COLI были выписаны на жизни миллионов рабочих и составили от 25 до 30 процентов всего рынка страхования жизни. В 2006 году Конгресс попытался ограничить практику страхования жизни подсобных рабочих путем принятия закона, который предусматривал получение согласия работника на заключение договора страхования и ограничивал работодателей тем, что позволял страховать жизни не более трети самых высокооплачиваемых сотрудников компании. Это, однако, мало что изменило. К 2008 году одни только американские банки вложили 122 млрд долларов в страхование жизней своих сотрудников. Распространение этой практики на всю корпоративную Америку привело к трансформации смысла и цели страхования жизни. «Это означает, – заключила The Wall Street Journal, – что страхование жизни тихой сапой превратилось из инструмента социальной защиты в стратегию корпоративных финансов» [208].

Должны ли компании извлекать выгоду из смерти своих сотрудников? Даже некоторые из тех, кто работает в страховом бизнесе, считают такую практику неэтичной. Джон Биггс, бывший председатель и главный исполнительный директор TIAA-CREF – ведущей компании в сфере пенсионных и финансовых услуг, заявил, что это «тот вид страхования, который всегда вызывал у меня отвращение» [209]. Но что именно делает его таковым?

Наиболее очевидным возражением против применения данной практики является следующее: позволение корпорациям иметь финансовую выгоду от смерти своих сотрудников едва ли способствует повышению безопасности рабочих мест. Напротив, не слишком процветающая компания, застраховавшая жизни своих сотрудников на миллионы долларов, имеет порочный стимул экономить на их здоровье и принятии мер безопасности. Конечно, компания не будет открыто способствовать ускорению гибели сотрудников, поскольку это является преступлением. Продажа компаниям полисов страхования жизни ее работников не означает выдачу лицензий на убийство.

Но я подозреваю, что те, у кого практика страхования жизни подсобных работников вызывает «отвращение», имеют в виду наличие моральных возражений и риска того, что недобросовестные компании могут не слишком ответственно подходить к вопросам охраны труда и закрывать глаза на опасности, грозящие сотрудникам на их рабочих местах. Чем вызваны эти моральные возражения и насколько они убедительны?

Во-первых, возмущение вызывает возможность страхования жизни без получения согласия застрахованного лица. Как бы вы себя чувствовали, если бы узнали, что ваш работодатель купил полис страхования вашей жизни без вашего ведома и согласия? Вы могли бы посчитать, что вас просто использовали. Но разве это дает вам повод для жалобы? Если существование такого страхового полиса не приносит вам никакого вреда, то почему ваш работодатель должен иметь моральное обязательство сообщать вам о факте страхования или получать ваше согласие?

В конце концов, речь идет о добровольной сделке между двумя сторонами – корпорацией, которая покупает полисы (и становится выгодоприобретателем), и страховой компанией, которая их продает. Работник не является стороной сделки. Пресс-секретарь KeyCorp, компании, оказывающей финансовые услуги, высказался по этому поводу весьма прямолинейно: «Сотрудники не платят страховые взносы, поэтому нет никаких причин для того, чтобы раскрывать им информацию о полисах» [210].

Некоторые штаты имеют иную точку зрения и обязывают работодателей получать согласие своих работников, прежде чем страховать их жизни. Когда корпорации сталкиваются с необходимостью получить согласие от своих работников, они, как правило, предлагают им скромные стимулы. Так, Walmart, которая в 1990 году застраховала жизни примерно 350 тысяч своих работников, предлагала сотрудникам за получение их согласия бесплатную страховку на сумму 5000 долл. Большинство работников приняло это предложение, не подозревая о существовании огромной разницы между 5000 долл., которые в случае их смерти получит овдовевшая семья, и сотнями тысяч долларов, которые получит компания [211].