Майкл Сэндел - Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка

Поскольку трейдеры должны были подкреплять свои прогнозы реальными деньгами, предполагалось, что больший объем скопившихся ставок будет указывать на наиболее вероятный вариант развития событий. В конце концов, если фьючерсные рынки хороши в прогнозировании цен на нефть, акции и сою, то почему бы не воспользоваться этой провидческой способностью для того, чтобы предсказать направление следующей террористической атаки?

Новость о появлении такого проекта вызвала возмущение в Конгрессе. Как демократы, так и республиканцы осудили идею появления фьючерсного рынка такого рода, и Министерство обороны быстро свернуло проект. Причиной протестов отчасти стали сомнения в том, что предложенная схема будет работать, но главным образом они были вызваны моральным неприятием перспективы поддержки правительством ставок на трагические события. Как может правительство США призывать людей делать ставки на терроризм и смерть? [247]

«Можете ли вы себе представить ситуацию, когда в какой-то другой стране мира организуется тотализатор, позволяющий… делать ставки на убийство американских политических деятелей?» – вопрошал сенатор Байрон Дорган (демократ от штата Северная Дакота). Сенатор Рон Вайден (демократ от штата Орегон) поддержал Доргана и потребовал от Минобороны отменить свой план, назвав его «отвратительным». «Идея федерального тотализатора на жестокость и терроризм нелепа и абсурдна», – сказал Вайден. Лидер сенатского большинства Том Дэшл (демократ от штата Южная Дакота) назвал данную программу «безответственной и возмутительной», добавив: «Я не могу поверить, что кто-то на полном серьезе мог предложить торговать смертью людей». Сенатор Барбара Боксер (демократ от штата Калифорния) заявила, что данный проект – «плод больного воображения» [248].

Пентагон не стал отвечать на моральные аргументы. Вместо этого он выступил с заявлением, в котором заступился за принцип, лежавший в основе проекта, указав, что торговля фьючерсами была эффективна в предсказании не только цен на сырьевые товары, но и исхода выборов, и кассового успеха голливудских фильмов: «Исследования показывают, что рынки являются чрезвычайно эффективным, действенным и свое-временным агрегатором дисперсной и даже скрытой информации. Фьючерсные рынки зарекомендовали себя хорошими предсказателями таких вещей, как результаты выборов; зачастую они более точны, чем мнения экспертов» [249].

Многие представители академических кругов, прежде всего экономисты, согласились с этим мнением. Один из них написал, что ему «печально видеть, как плохой пиар приводит к уничтожению обладающего высокой потенциальной полезностью инструмента анализа разведданных». Разразившаяся буря протестов помешала получению надлежащей оценки достоинств этой программы. «Финансовые рынки являются невероятно мощным агрегатором информации, – написали двое экономистов из Стэнфордского университета в своей статье в The Washington Post, – и часто они дают лучшие прогнозы, чем те, что можно получить, используя традиционные методы». Они сослались на онлайновый фьючерсный рынок под названием Iowa Electronic, который сумел предсказать результаты некоторых президентских выборов более точно, чем проведенные социологические опросы. В качестве другого примера был приведен рынок фьючерсов на апельсиновый сок. «Рынок фьючерсов на концентрат апельсинового сока является более точным предсказателем погоды во Флориде, чем Национальная служба погоды» [250].

Одним из преимуществ рыночного прогнозирования по сравнению с традиционными методами сбора разведывательных данных является то, что рынки не подвержены искажениям информации, вызванным бюрократическим и политическим давлением. Трейдеры, обладающие некоторым объемом информации, могут выйти непосредственно на рынок и вложить свои деньги на основании имеющихся у них представлений о будущем развитии ситуации. Совершаемые этими трейдерами сделки могли бы пролить свет на то, что не замечает высокое начальство. Вспомним историю о том, как ЦРУ перед началом войны в Ираке настойчиво утверждало, что Саддам Хусейн обладает оружием массового уничтожения. Вместе с тем пользователи независимого сайта, позволяющего делать ставки на вероятность этого события, выразили по данному вопросу гораздо больший скептицизм, чем директор ЦРУ Джордж Тенет, который заявил, что информация о наличии у Саддама такого оружия является «верняком» [251].

Случай с веб-сайтом, организующим торговлю фьючерсами на терроризм, показывает, насколько сильной и всеобъемлющей является вера в возможности рынка. Защитники проекта Минобороны сформулировали новый постулат о той силе, которую набрал рынок за счет полученного с годами опыта и огромных финансовых вливаний: рынок не только является наиболее эффективным механизмом производства и распределения товаров, но и обеспечивает лучший способ агрегирования информации и предсказания будущего. Преимущество фьючерсного рынка DARPA состояло в том, что он мог бы, «используя интеллектуальные способности свободного рынка, привлекать внимание разведчиков к определенным тенденциям». Он мог бы открыть заинтересованным лицам глаза «на то, к чему давно уже пришли теоретики рынка: вероятность тех или иных событий может измеряться на основе денежных ставок, которые люди готовы сделать на наступление этих событий» [252].

Утверждение о том, что свободный рынок является не только эффективным, но и ясновидящим, звучит слишком преувеличенно. Далеко не все экономисты готовы под этим подписаться. Некоторые из них утверждают, что фьючерсные рынки хороши в прогнозировании цен на пшеницу, но вряд ли способны предсказывать такие редкие события, как террористические акты. Другие утверждают, что с задачей сбора и обобщения разведывательной информации лучше справится рынок, участниками которого являются только эксперты, а не рынок, открытый для широкой публики. Кроме того, в отношении проекта DARPA возникли и другие, более конкретные вопросы: будет ли этот рынок открыт для манипуляций со стороны самих террористов, которые могли бы заниматься «инсайдерской торговлей», чтобы получить за счет проведения теракта еще и денежную прибыль либо скрыть свои планы путем заключения на этом рынке сделок, отвлекающих внимание разведчиков? И станут ли участники данного рынка делать ставки, скажем, на убийство короля Иордании, заранее зная, что американское правительство воспользуется этой информацией, чтобы предотвратить убийство и тем самым помешать наступлению предсказанного рынком события? [253]

Оставив в стороне практическое применение такого рынка, зададимся этическим вопросом – является ли аморальной такая организованная под эгидой правительства версия смертельного тотализатора? Предположим, что практические трудности могут быть преодолены, рынок фьючерсов на терроризм заработает и сможет выполнять возложенные на него функции лучше, чем традиционные методы спецслужб по прогнозированию политических убийств и террористических актов. Будет ли в этом случае моральное отвращение к торговле и получению прибыли за счет смерти и несчастий людей достаточной причиной, чтобы отказаться от использования данного метода прогнозирования?