Дэниел Ергин - В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

Холодным зимним днем 1 января 2006 г. давление газа в трубопроводе на границе с Украиной внезапно начало снижаться. Это «Газпром» приступил к сокращению поставок газа, предназначенных для самой Украины. Москва немедленно предостерегла Украину против того, чтобы отбирать из трубы транзитный газ, идущий европейским потребителям. Несмотря на предупреждение, Украина начала делать именно это, и нехватку газа быстро почувствовали не только на Украине, но и в Центральной Европе.

Конфликт был урегулирован в течение нескольких дней, и поставки газа возобновились. Но вызванные им волны пронеслись по всему континенту. Россия иногда прерывала поставки газа бывшим республикам Советского Союза в периоды обострения напряженности. Но никогда за четыре десятилетия не принималось решение, которое бы нарушило поставки газа в Европу. Если какие-то перебои происходили, то они были результатом погодных условий или технических сбоев. Произошедшее было воспринято некоторыми как конкретное доказательство опасности зависимости от российского газа, что возродило трубопроводные баталии 1980-х гг. «Европа нуждается в более скоординированной коллективной политике в области безопасности поставок энергоресурсов», – сказал еврокомиссар по энергетике. Министр экономики Австрии выразился более прямолинейно: «Нам нужно уменьшить зависимость от России». В следующие несколько лет природный газ стал предметом горячих споров и подозрений между Востоком и Западом. В какой-то момент глава «Газпрома» Алексей Миллер сказал европейцам, что либо они преодолеют свой страх перед Россией, либо у них не будет газа 16.

Что же касается России и Украины, то разногласия по поводу условий газовых контрактов между ними продолжаются и по сей день. Даже новое правительство Виктора Януковича, которое связывают с Москвой гораздо лучшие отношения, по-прежнему называет газотранспортную систему Украины «нашим национальным достоянием».

Продолжающиеся газовые споры подстегнули усилия обеих сторон по диверсификации. Это означало новый виток трубопроводной политики, поднятой на геополитический уровень. Русские были намерены обойтись без таких транзитных партнеров, как Украина и Польша, благодаря строительству серии новых трубопроводов. «Газпром» и итальянская компания ENI уже построили «Голубой поток», самый глубоководный трубопровод в мире, который прошел по дну Черного моря и напрямую связал Россию и Турцию. Теперь ими планируется строительство «Южного потока», который также должен пройти по дну Черного моря до болгарского побережья и дальше в Италию. Одновременно был начат новый большой проект по строительству трубопровода «Северный поток». Проект реализуется в сотрудничестве с ведущими западноевропейскими газовыми компаниями под председательством бывшего канцлера ФРГ Герхарда Шрёдера. Нитки «Северного потока» проходят по дну Балтийского моря фактически от Санкт-Петербурга до побережья северной Германии.

Наиболее спорными являются предложения Евросоюза и европейских стран по организации поставок нероссийского газа в Европу по альтернативным маршрутам в обход южной границы России, из стран, которые прежде были частью Советского Союза и по-прежнему рассматриваются Россией как часть ее сферы влияния. Евросоюз называет это «южным газовым коридором» и подчеркивает, что его цель – не бросить вызов России, а лишь диверсифицировать источники и маршруты поставок. Несколько европейских компаний объединили свои усилия для продвижения проекта «Набукко». Это странное название было позаимствовано у одноименной оперы Верди, которую организаторы проекта слушали в один из вечеров во время венской встречи. Трубопровод «Набукко» должен транспортировать газ из Турции в Германию.

Но кто будет поставлять газ для заполнения трубопроводов «южного газового коридора»? Это ключевой вопрос и источник значительной неопределенности с точки зрения цены, доступности, надежности и политики. Туркменистан с его огромной ресурсной базой? Но он ориентирован на экспорт в восточном направлении, особенно в Китай. Азербайджан? Но у него тоже есть собственные планы. Потенциально большие запасы газа имеются в Курдистане на севере Ирака, но политическая ситуация там крайне нестабильна, что ставит под угрозу надежность поставок. Предстоит еще решить вопрос с транзитом газа по территории Турции, чтобы добиться приемлемых как для поставщиков, так и для покупателей тарифов. Наконец, европейский рынок должен быть достаточно большим для того, чтобы поглотить весь газ и, таким образом, окупить миллиардные инвестиции. Между тем Россия всячески пытается препятствовать реализации «южного газового коридора», который может потеснить ее на европейском рынке, и пытается упредить его строительство, оперативно прокладывая все новые трубопроводы 17.

Такое столкновение интересов усугубляется неопределенностью, связанной с потенциалом альтернативных поставок с глобального рынка СПГ. Эти поставки могут существенно вырасти как вследствие наращивания мощностей по производству СПГ и открытия крупных новых месторождений по всему миру, так и вследствие исчезновения американского рынка после появления сланцевого газа и возможного производства СПГ на его основе. Эти дополнительные объемы СПГ могут конкурировать с текущими и будущими поставками трубопроводного газа, толкая вниз цены на все виды газа и, таким образом, ставя под вопрос рентабельность прокладки новых трубопроводов. Кроме того, еще один крупный источник поставок природного газа может появиться у самого порога Европы, в восточной части Средиземного моря. Глубоководное газовое месторождение Leviathan у побережья Израиля является одним из самых крупных месторождений, открытых в этом столетии, перспективны также месторождения у берегов Кипра и Ливана.

Наконец, нельзя забывать и про сланцевый газ. С геологической точки зрения сланцевый газ – не исключительно североамериканский феномен. Только в 2009 г. были начаты серьезные исследования с целью определить, насколько велики запасы сланцевого газа в Европе и сложно ли их извлечь. Согласно новым данным запасы нетрадиционного газа – сланцевого газа и метана угольных пластов – в Европе могут быть ничуть не меньше, чем в Северной Америке. Разработка этих ресурсов могла бы обеспечить альтернативу импортному газу, как трубопроводному, идущему с востока, так и сжиженному, идущему с юга 18.

Но о перспективах сланцевого газа в Европе говорить пока рано. На пути к его промышленной добыче может возникнуть немало препятствий, начиная с противодействия на местном уровне и на уровне национальной политики, заканчивая отсутствием инфраструктуры и высокой плотностью населения. Тем не менее императив диверсификации может подстегнуть развитие нетрадиционных газовых ресурсов в некоторых регионах Европы, особенно в Польше и на Украине. Новые поставки позволят компенсировать падение добычи традиционных углеводородов. Немаловажно и то, что развитие добычи нетрадиционного газа будет способствовать большему чувству безопасности в отношении газовых поставок, что в свою очередь снимет страх перед зависимостью от расширенного газового импорта.