Дэниел Ергин - В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

В 12-м по счету пятилетнем плане, принятом в 2011 г., важнейшее значение придается развитию так называемой новой энергетики – интенсивному продвижению альтернатив углю и нефти, т. е. возобновляемых источников энергии (включая гидроэлектроэнергию), атомной энергии, природного газа, электромобилей и энергоэффективности.

Когда дело доходит до нефти, возникают риски столкновения интересов Китая и других стран, особенно стран Юго-Восточной Азии и Японии. Серьезность этих рисков зависит от того, как вовлеченные страны определяют и корректируют свою морскую политику.

Что касается отношений с США, то здесь риски появляются не столько в результате конкуренции на рынке, сколько из-за привнесения в сферу нефте– и газодобычи геополитических устремлений, внешней политики и проблем соблюдения прав человека.

На настоящий момент есть только одна страна, где высока опасность переплетения энергетических интересов с внешней политикой. Это Иран с его ядерной программой и погоней за ядерным оружием. В результате Иран является самой сложной, спорной и трудноразрешимой проблемой. Западные и японские нефте– и газодобывающие компании уже ушли из Ирана из-за тупиковой ситуации вокруг ядерной программы и ужесточающихся санкций ООН. Образовавшийся вакуум открывает Китаю возможность расширения присутствия в стране, являющейся одним из крупнейших ближневосточных производителей нефти и газа. Китайские компании уже договорились, по крайней мере на бумаге, об инвестициях в нефтегазовую промышленность Ирана на десятки миллиардов долларов, которые должны открыть доступ к огромным нефтяным и газовым ресурсам, однако китайцы не торопятся. В то же время Китай серьезно заинтересован в стабильности в Персидском заливе, откуда поступает значительная доля импортируемой им нефти. Китайские компании также играют ведущую роль в Ираке.

На фоне нарастания напряженности вокруг ядерной программы Ирана экономические связи Китая с Ираном и его готовность или нежелание ограничить связи с Ираном могут стать критическим фактором в отношениях Китая с США и странами Европы. Как отметило Международное энергетическое агентство, «что произойдет с крупнейшими инвестициями, обязательства по которым приняли на себя китайские компании, пока не ясно» 14.

С момента того разговора холодным ветреным вечером во внутреннем дворике ресторана China Club в Пекине в конце 1990-х гг., когда решался вопрос, нужно ли Китаю ориентироваться на мировую нефтяную промышленность, утекло много времени. Тогда Китай был незначительным игроком. Сегодня он самый динамично развивающийся участник глобального нефтяного рынка. В то же время стремительный рост энергопотребления и нефтяного импорта в Китае служит источником неопределенности как для самого Китая, так и для других крупных импортеров, создавая почву для конфликтов.

И все же у Китая и других потребителей нефти, особенно США, есть общие интересы. Эти две страны связаны между собой – и гораздо теснее, чем принято считать, – глобальными торговыми и финансовыми сетями, питающими экономический рост. Их связывают общие интересы как двух крупнейших потребителей нефти в мире. В значительной мере свои потребности в нефти и та и другая страна удовлетворяет за счет импорта. Причем в случае Китая эта доля, скорее всего, будет расти. На эти две страны приходится 35 % общего мирового потребления нефти. Они в равной мере заинтересованы в стабильности рынков, открытости для торговли и инвестиций и укреплении энергетической безопасности. Однако Китаю еще предстоит научиться доверять надежности глобального рынка и институтов, обеспечивающих его безопасность. В свою очередь, бóльшая прозрачность в сфере использования энергии и запасов Китая позволит повысить уверенность и ясность для других импортеров. Обе страны заинтересованы в увеличении эффективности использования энергии, стимулировании инноваций в сфере возобновляемой и альтернативной энергетики, а также традиционной энергетики, и в сокращении выбросов углекислого газа для уменьшения опасности климатических изменений. Совершенно очевидно, что у них общие цели и в отношении экологически чистой энергии. Владея крупнейшими и вторыми по величине запасами угля в мире, за счет которого они удовлетворяют существенную часть своих потребностей в электроэнергии, обе страны ищут пути к коммерчески рентабельному «чистому углю».

В целом существует огромное пространство для сотрудничества. Такое сотрудничество должно улучшить экономическое и энергетическое положение обеих стран. А это, в свою очередь, должно способствовать укреплению благополучия как этих стран, так и глобального сообщества.

В начале XXI в. миром овладел страх перед исчерпанием запасов нефти, который усилил тревоги по поводу будущей глобальной стабильности в целом. Этот страх имеет вполне конкретное название: пик нефти. Согласно теории пика нефти мировое производство нефти приближается к максимуму, после чего начнется неуклонное падение добычи. Последствия этого, как предупреждают эксперты, будут разрушительными. «Беспрецедентный кризис уже на горизонте, – пишет один из сторонников теории нефтяного пика. – С его наступлением нефтяную промышленность, правительства и национальные экономики ожидает хаос». Другой предрекает такие последствия, как «войны, голод, экономический спад и, возможно, даже исчезновение человека разумного с лица земли». Между тем дата наступления нефтяного пика постоянно отодвигается. Вначале предполагалось, что он наступит ко Дню благодарения в 2005 г. Затем «непреодолимый разрыв между спросом и предложением» стали ожидать «после 2007 г.» Затем его назначили на 2011 г. Теперь же некоторые говорят, что «существует значительный риск наступления пика до 2020 г.» 1

В рамках теории пика нефти существует представление о «конце технологий/конце возможностей», согласно которому никакие инновационные прорывы в добыче нефти больше невозможны, а все значительные запасы нефти на планете уже открыты.

Пик нефти является, пожалуй, самым известным графическим представлением будущего поставок нефти. Но есть и другой, более спокойный вариант визуализации: плато. У мира есть еще несколько десятилетий наращивания добычи, прежде чем она достигнет плато, скорее всего в середине столетия, и начнет постепенное снижение.

Безусловно, в грядущие годы не будет недостатка в рисках. Развитие ресурсной базы для удовлетворения потребностей растущего мира – колоссальная и дорогостоящая задача. По оценкам Международного энергетического агентства в ближайшую четверть века в разработку новых запасов углеводородов придется вложить более $10 трлн. Проекты станут крупнее и сложнее с точки зрения геологических и технологических трудностей 2.