Джаред Коэн - Новый цифровой мир

Но даже если изменится природа виртуального подавления оппозиции, набор физических карательных мер, входящих в арсенал спецслужб репрессивного государства, останется неизменным. На уличную жестокость технологии почти не влияют, как показывает страшный пример Сирии, где уже много лет не прекращаются силовые акции против инакомыслящих. Поначалу не верится, что международное сообщество способно стать бесчувственным к виду насилия, даже если с течением времени поток кошмарных видео– и фотоматериалов постоянно нарастает. Тем не менее для тех режимов, которые пытаются сохранить какое-то доверие к себе и отрицают свое участие в совершении подобных преступлений, проводить жестокие репрессии в цифровую эпоху – довольно рискованное дело. Благодаря глобальным онлайн-платформам прозрачность жизни повысилась. Это уже сегодня защищает людей, а будет, мы надеемся, защищать еще больше, когда удастся усовершенствовать такие инструменты, как средства распознавания лиц. Любой офицер правительственной армии постарается сдерживать себя или даже решится перейти на сторону восставших, зная, что всего лишь один сделанный чьим-то мобильным телефоном снимок поможет идентифицировать его и «прославить» на весь мир – или заставит власти отдать команду о его устранении. То же самое касается и членов подразделений неформальной «милиции», участвующей в акциях насилия на стороне правительства, таких как банды сторонников партии ЗАНУ-ПФ Роберта Мугабе, орудующие в Зимбабве.

Вместо активного использования интернета в своих целях (или по крайней мере вместе с ним) от властей некоторых стран можно ожидать действий в рамках стратегии, которую мы называем «виртуальным сдерживанием». Чтобы «сбросить пар» и успокоить возбужденное, хорошо информированное общество, они могут вместо полного отключения связи создать некую отдушину, которая позволит людям выплескивать свое недовольство в интернете. Но (и это важно!) только в строго определенных рамках. То есть репрессивные режимы будущего могут позволить некоторое онлайн-инакомыслие или смягчив жесткие законы, или просто не применяя их, когда оппозиция высказывается, используя контролируемые властью информационные каналы, причем на ее условиях. В конце концов, если дать возможность боливийским защитникам окружающей среды публично предупреждать об опасности ликвидации лесов, это вряд ли станет серьезной угрозой правящему режиму.

На первый взгляд, создание виртуального инструмента для «выпускания пара» кажется выгодным всем: жители страны обретают новую степень свободы и чувствуют причастность к большой политике, а власти набирают очки за проведение реформ (при этом полностью снимая или как минимум снижая риск открытой конфронтации). Наверное, какие-то авторитарные правители действительно осозна́ют ценность реформирования страны и решатся изменить свою политику. Однако в большинстве случаев создание оппозиционной площадки под эгидой властей будет не только неискренним жестом (потому что они не заинтересованы в обратной связи). Усилится опасность того, что с ее помощью спецслужбы будут собирать информацию. Репрессивные режимы уже понимают, насколько стратегически правильно разрешать онлайн-активность, которая может привести к арестам. Еще десять лет назад египетская полиция нравов использовала троллей в чатах и форумах, чтобы заманивать в ловушку гомосексуалистов: им назначали встречу в одном из каирских кафе McDonalds, где устраивали засаду и задерживали [33]. В 2011 году, после тунисской революции, несколько китайских оппозиционеров выступили с онлайн-призывом присоединиться к китайской версии акции протеста, которую планировалось провести у заведений известных американских сетей вроде Starbucks. Этот призыв распространялся по китайским социальным сетям и в микроблогах, поэтому о нем стало известно полиции. Когда активисты собрались в назначенном месте, то столкнулись с невероятным количеством полицейских, которые тут же начали задержания. А ведь если бы власти пресекли онлайн-активность, как только узнали о ней, полиция не смогла бы следить за действиями диссидентов в виртуальном пространстве, чтобы затем задержать их в реальном.

Политика виртуального сдерживания предполагает, что государства делают шаги, вроде бы направленные на повышение прозрачности, но при этом раскрывают лишь крохи имеющейся у них информации, утаивая бо́льшую ее часть. Такие страны будут считаться информационно открытыми и даже признаются в каких-то давних преступлениях. Известные своей коррумпированностью режимы могут сделать вид, что начинают жить по-новому, и предадут огласке случаи взяточничества в судебной системе или в бывшем руководстве страны. Или, скажем, власти однопартийного государства обнародуют информацию, пусть и точную, но не особенно сенсационную или полезную, такую как бюджет министерства здравоохранения. Назначенный «стрелочником» чиновник возьмет на себя ответственность, на него изольется гнев общества, а сам режим останется прежним. В рамках политики псевдооткрытости, когда отсутствует противоречащая официальной точке зрения информация (например, в результате утечки оригинальных документов), несложно фабриковать правдоподобные документы и записи, ведь доказать их фиктивность почти невозможно.

В странах, где применяется стратегия виртуального сдерживания, особенно трудно будет отличать реальную оппозицию от искусственных структур, созданных для «выпускания пара». Для описания звука, пусть и громкого, но не содержащего полезного сигнала, в радиотехнике используется термин «шум». С его политической версией и столкнутся власти авторитарной страны, когда начнут поощрять свободные онлайн-дискуссии. В открытых обществах границы дозволенного для граждан определяют в том числе законы о свободе слова и о недопустимости разжигания ненависти. Там, где отсутствуют законные инструменты, которые позволяют определять, допустимо ли то или иное высказывание, правительству приходится действовать вслепую. А ему очень трудно разобраться в намерениях каждого отдельного пользователя интернета: если он не явный диссидент, не связан с оппозицией и вообще ничем особо не примечателен, как реагировать на его слова властям, которые еще недавно заявляли о своей приверженности открытому диалогу, чтобы не зайти слишком далеко? Эта незаметность среднего пользователя и создает цифровой «шум», который заводит в тупик правительство, пытающееся вначале оценивать ситуацию и лишь потом реагировать на нее. Любая ошибка – и переоценка, и недооценка происходящего – может оказаться для властей смертельной. С пренебрежением отмахнетесь от онлайн-зыби – получите офлайн-шторм; обрушитесь со всей мощью на онлайн-остряка – подольете масла в огонь нарождающейся виртуальной оппозиции.