Джаред Коэн - Новый цифровой мир

В ходе американских военных операций уже используется множество различных роботов. Больше десяти лет назад, в 2002 году, компания iRobot, которая изобрела робот-пылесос Roomba, представила робота-сапера PackBot – машину весом 21 килограмм, на гусеницах, как у танка, с видеокамерами и некоторой автономной функциональностью. Этого робота военные могли использовать для обнаружения мин, признаков химического или бактериологического заражения и самодельных взрывных устройств (СВУ), заложенных на обочинах дорог и в других местах [46]. Еще один производитель роботов, компания Foster-Miller, выпускает конкурента PackBot под названием TALON, а также первый вооруженный робот для использования в бою SWORDS, или «специальную боевую систему наблюдения и разведки». Еще существуют беспилотные летательные аппараты. Помимо широко известных БПЛА Predator в армии США используется как его уменьшенные (Raven, который запускается с рук и используется для воздушной разведки), так и более крупные версии (Reaper, который летает выше и быстрее, чем Predator, а также несет бо́льшую нагрузку). Из попавшего в редакцию журнала Wired и опубликованного в его блоге секретного документа Конгресса США следует, что в 2012 году на долю БПЛА приходился 31 % всех военных самолетов (для сравнения: в 2005 году они составляли всего 5 %).

Мы разговаривали со многими бывшими и действующими военнослужащими сил специального назначения, чтобы узнать их мнение о том, какое влияние окажет в следующие десятилетия на военные операции развитие роботостроения. По словам Гарри Уинго, сотрудника Google, в прошлом бойца отряда «морских котиков», компьютеры и «боты» полезно использовать для наблюдения, а боевые роботы хороши для того, чтобы занять опорную точку, преодолевая участок под огнем противника, или при зачистке здания. Он считает, что в следующем десятилетии на долю роботов будет приходиться больше операций с использованием огнестрельного оружия, «включая зачистку помещений, когда на прицеливание есть считаные доли секунды». Поначалу роботами будут управлять солдаты из укрытия, но в конце концов, уверен Уинго, «они смогут самостоятельно обнаруживать и уничтожать цель». В армии США вооруженные роботы SWORDS, способные в полуавтоматическом режиме распознавать противника и стрелять в него, применяются с 2007 года, хотя считается, что в реальном бою их пока не используют.

Но от солдат-людей в армии не откажутся, ведь полностью автоматизировать все их функции пока не удается. Ни один из существующих сегодня роботов не может действовать совершенно автономно, то есть обходиться без команд человека. Кроме того, в бою бывает необходимо оценивать ситуацию и принимать решение, опираясь на интуицию, чего роботы не смогут делать еще много лет (мы поговорим об этом позже). О том, какие технические устройства дополнят живых солдат и как будут выглядеть боевые подразделения, мы спросили бывшего бойца отряда «морских котиков», который, как выяснилось, принимал участие в операции по захвату убежища Усамы бен Ладена в мае 2011 года. Во-первых, он считает, что военнослужащих экипируют современными и безопасными планшетными компьютерами, которые позволяют получать информацию с камер БПЛА, загружать данные разведки и видеть передвижение других подразделений. У этих устройств будут уникальные, постоянно обновляющиеся карты, которые подробно описывают местность и содержат сведения об исторической значимости улиц и зданий, о владельцах домов, о передвижениях людей в помещениях, зафиксированных беспилотными разведчиками при помощи инфракрасных лучей, чтобы солдаты лучше понимали, где находится их цель и чего нужно опасаться.

Во-вторых, изменятся обмундирование и снаряжение военнослужащих. Униформа будет производиться с применением тактильных технологий, что позволит получать сигналы в виде легкого сжатия или вибрации в определенном месте. (Предположим, сжатие левой икры может означать то, что подлетает вертолет.) Шлемы смогут обеспечивать лучший обзор. Встроенная в них система коммуникаций позволит командирам видеть то же, что и солдаты, и управлять их действиями с «заднего сиденья», то есть дистанционно, с базы. Система камуфляжа позволит менять цвет, текстуру, узор и даже запах униформы. А сама униформа станет «звучащей» и сможет маскировать передвижение солдата, например издавать какие-то природные звуки, скрывающие шум шагов. Использование легких и долговечных источников питания обеспечит надежность устройств: они не подведут в критический момент, не будут зависеть ни от перепадов температуры, ни от подзарядки. Кроме того, у солдат появится возможность уничтожить на расстоянии все свои технические устройства в случае их захвата врагом, чтобы не допустить утечки важной информации.

Конечно же, потребуется недоступный в гражданских технологиях высочайший уровень кибербезопасности, который позволит наладить мгновенную передачу данных и их надежную электронную защиту. Ведь если не обеспечить безопасность, никакие из перечисленных новшеств не будут стоить огромных затрат, необходимых на их разработку и внедрение.

К сожалению, создание новых видов оборудования станут тормозить подрядчики Пентагона. В США компании военно-промышленного комплекса уже работают над некоторыми из описанных инициатив. Под руководством DARPA ими созданы уже принятые на вооружение роботы. Однако по своей природе ВПК плохо приспособлен для инноваций. Часто из-за бюрократических процедур, свойственных подрядчикам и самому министерству обороны, глохнут даже инициативы DARPA, хотя финансируется агентство относительно щедро. Инновационный бум, характерный для американского сектора высоких технологий, отсекается от армии нелогичной и устаревшей системой закупок, в результате чего страна упускает большие возможности. Без реформ, которые позволят военным агентствам и подрядчикам вести себя скорее как небольшие компании и стартапы (с их маневренностью и способностью принимать быстрые решения), неминуемое снижение военных расходов приведет не к эволюции, а скорее к укоренению существующей системы.

Военным хорошо знакома эта проблема. По словам Сингера, «как им вырваться из оков этой неработающей системы – стратегический вопрос для них». Крупные оборонные проекты застревают на стадии прототипа, на них не хватает времени и денег, в то время как коммерческие технологии и продукты придумывают, создают и выводят на рынок в рекордно короткие сроки. Работа над проектом объединенной тактической системы радиосвязи, которая должна была стать для армии новой сетью коммуникаций – аналогом интернета, началась еще в 1997 году; в сентябре 2012 года самостоятельный проект был закрыт, а функции заказчика подобных работ переданы структуре под названием «Объединенный тактический центр связи». К этому моменту затраты на него составили миллиарды долларов, тем не менее он до сих пор не готов к использованию в боевой обстановке. «Такого рода вещи недопустимы», – говорит Сингер.