Мюррей Ротбард - История денежного обращения и банковского дела в США. От колониального периода до Второй мировой войны

Соотношение 15 к 1 почти идеально соответствовало пропорции рыночных цен на золото и серебро на начало 1790-х гг. [100] В 1760 г. соотношение рыночных цен серебра и золота было 14,1 к 1, но из-за падения добычи золота в России цена его выросла, так что серебро относительно подешевело. , но вечная проблема биметаллизма в том, что цены на драгоценные металлы меняются, и не всегда в одном направлении, а при фиксации денежных курсов золотых и серебряных монет в такой ситуации немедленно начинает действовать закон Грэшема. В силу этого затея Гамильтона иметь в денежном обороте оба металла, чтобы гарантировать рынку наличие достаточного количества денег, была обречена на неудачу [101] Laughlin, History of Bimetallism, p. 14. .

Сторонникам идеи биметаллизма не повезло, потому что в 1780-х гг. начался тридцатилетний период быстрого роста добычи серебра в Мексике, так что относительно золота серебро все это время дешевело. В результате к 1790 г. рыночное соотношение цен упало до 15,5 к 1, а после 1805 г. – примерно до 15,75 к 1. В последнем случае разрыв между рыночной и официальной пропорциями стал достаточен, чтобы запустить механизм закона Грэшема, и к 1810 г. золотые монеты начали уходить из Соединенных Штатов, зато серебряные потоком хлынули в страну. Официально установленная цена серебра была сильно завышена, а золота – занижена, так что стало выгодно менять серебряные монеты на золотые, последние переплавлять в слитки и отправлять за границу. С 1810 по 1834 г. в Соединенных Штатах циркулировали исключительно серебряные монеты отечественной и иностранной чеканки [102] Внятное объяснение того, как и почему менялась пропорция цен на золото и серебро, а также как действовал в этот период закон Грэшема, см.: ibid., pp. 10–51. См. также: J. Laurence Laughlin, A New Exposition of Money, Credit and Prices (Chicago: University of Chicago Press, 1931), pp. 93–111. .

В 1793 г. Конгресс постановил, что все циркулирующие в США монеты являются узаконенным средством платежа. Это было логично, потому что даже в 1800 г. 80 % монет, имевших хождение в США, были иностранной чеканки. Среди этих иностранных монет большинство составляли испанские серебряные монеты, и если к 1827 г. большинство монет иностранной чеканки были лишены привилегии являться узаконенным средством платежа, испанских долларов это не коснулось [103] Эти «испанские» монеты чеканились почти исключительно в испанских колониях в Латинской Америке. После того как в 1820-х гг. эти страны добились независимости, их монеты продолжали ходить в Соединенных Штатах, но утратили статус узаконенного средства платежа. . Но вскоре испанские доллары оказались ненамного, на 1–5 %, тяжелее американских, хотя ходили по номиналу, так что стало выгодным отправлять их откуда прибыли – за границу, а на рынке США остались только доллары отечественной чеканки. С другой стороны, разменные испанские серебряные монеты – полтинники, четвертаки, гривенники и пятачки – были легче аналогичных американских монет, а ходили, опять-таки, по номиналу. В соответствии с логикой закона Грэшема скоро на рынках США остались только доллары отечественной чеканки и иностранной чеканки разменная монета. Чтобы окончательно усложнить ситуацию, американские серебряные доллары, даже будучи легче испанских, были в ходу на островах Вест-Индии, где их принимали по номиналу. В результате серебряные доллары американской чеканки экспортировались в страны Карибского бассейна. Так что благодаря действию закона Грэшема в обращении в США не осталось золотых монет и серебряных долларов. Ничего, кроме серебряной разменной монеты испанской чеканки [104] Обо всем этом см. отличную статью: David A. Martin, “Bimetallism in the United States before 1850,” Journal of Political Economy 76 (May – June 1968): 428–434. .

Ядром финансовой программы Гамильтона был центральный банк, Первый банк Соединенных Штатов, который должен был заменить не справившийся с задачей Банк Северной Америки. В своем докладе о национальном банке (декабрь 1790 г.) Гамильтон настаивал на создании такого банка, причем он должен был быть частным, но с 20 %-ным участием государства. Гамильтон доказывал, что так называемую «нехватку» металлических денег следует преодолеть с помощью вливания в оборот бумажных денег, которые и будет эмитировать новый банк, а деньги следует тратить на выкуп государственных долговых обязательств и на субсидии промышленникам. Закон должен гарантировать обмен банкнот на металлические деньги по требованию, а чтобы их курс был таким же, как у звонкой монеты, федеральное правительство должно принимать банкноты в уплату налогов, что обеспечит бумажным деньгам статус квазиузаконенного средства платежа. Кроме того, федеральное правительство будет держать свои денежные средства в этом банке, что обеспечит ему достаточный престиж.

Конгресс пошел навстречу пожеланиям Гамильтона и в феврале 1791 г. был создан Первый банк Соединенных Штатов. Лицензия гарантировала банку монопольный статус общенационального банка в течение двадцатилетнего периода. Знаком преемственности по отношению к Банку Северной Америки явилось то, что его президент и бывший партнер Роберта Морриса Томас Уиллинг был назначен президентом нового Банка Соединенных Штатов.

Банк Соединенных Штатов немедленно приступил к реализации своего потенциала – начал на основе собственных средств на 2 млн долл. металлическими деньгами надстраивать финансовую пирамиду – с помощью бумажных денег и депозитов до востребования – высотой в много миллионов долларов. Банк Соединенных Штатов ссужал большие средства правительству США. Помимо 2 млн долл., вложенных в покупку существовавшего долгосрочного долга, признанного новым федеральным правительством, Банк Соединенных Штатов предоставлял правительству ссуды на текущие расходы, которые к 1796 г. достигли 6,2 млн долл. [105] Шульц и Кейн не одобряют этих операций: «Набрав кредитов у Банка Соединенных Штатов, федеральное правительство явно злоупотребило своими привилегиями и создало серьезную угрозу для стабильности Банка». Они также выдвигают обвинение, что федералисты взвалили на правительство обременительные расходы на вооруженные силы и на выплату процентов по долгам, которые грозили раздавить структуру федеральных финансов. Для повышения доходов правительство вводило один налог за другим, но все 1790-е гг. ему едва удавалось сводить концы с концами. (William J. Schultz and M. R. Caine, “Federalist Finance,” in Hamilton and the National Debt, G. R. Taylor, ed. [Boston: D. C. Heath, 1950], pp. 6–7).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.