Коллектив авторов - Пособие по общественным связям в науке и технологиях

Ко всему прочему, прерывается и традиционная последовательность коммуникативного процесса (обсуждение в среде специалистов – дидактическое представление – передача широкой общественности, она же популяризация ). Дидактическое и обращенное к широким массам представление науки больше не является, как в теории Куна, неизменяемой страницей, высеченной на камне победителями в борьбе за установление новой научной парадигмы (Kuhn 1962). Даже музеи, хранилища образцовых научных окаменелостей , все чаще устраивают выставки, посвященные текущим и спорным проблемам науки {7} 7 Ранний обзор, касающийся неоднозначности некоторых посвященных науке выставок, находим в работе (Gieryn 1998); см. также статью Шиле, публикуемую в этом пособии. . Пользователям научной информации все легче получить доступ к процессу исследований и напряженным дискуссиям, идущим в среде специалистов. Некоторые следствия этой новой тенденции ярко отразились в таких историях, как «Климатгейт», когда в 2009 г. в интернете была выложена электронная переписка климатологов, обнажившая аспекты их общения, обычно скрытые за кулисами процесса производства научного знания, или в истории об открытии так называемых быстрых нейтрино в 2012 г., когда споры между специалистами разворачивались публично и в реальном времени {8} 8 Концепцию «закулисья» впервые предложил Гоффман (Goffman 1959); применительно к научной коммуникации (см. Bucchi 1998; Trench 2012). Недавний обзор и анализ случая с «Климатгейтом» (см. Grundmann 2013). . Требуется все более тщательный анализ общественных коммуникаций, чтобы судить о том, как и кем определяются сущность и характер такой коммуникации при обмене информацией внутри науки и между науками.

Мы будем лучше понимать их отношения, если предмет исследований научной коммуникации осмыслить с точки зрения того, как общество говорит о науке . Это предполагает изучение культурных контекстов таких разговоров – научного, художественного, повседневного и др. Все более смазанные границы коммуникационных контекстов должны подтолкнуть исследователей без страха подходить к изучению привлекательных концепций и потенциальных источников вдохновения в гуманитарной сфере, искусстве и культуре, прежде по большей части отвергавшихся специалистами по научной коммуникации, несмотря на явное сближение между наукой и искусством. Например, такие понятия, как стиль , могут оказаться важными для понимания разнообразия способов научной коммуникации или при обращении к проблеме качества (Bucchi 2013). Это созвучно давним предложениям «ввести науку в культуру» (см. Lévi-Leblond 1996), сосредоточив внимание на ее связях с другими областями культуры, а не на отделенности от них и общества, как это представлено в моделях передачи и распространения знания. Нам следует признать более важное положение научной культуры в обществе, выходящее за пределы знакомства с научными фактами и включающее понимание роли науки, ее влияния, задач, возможностей и пределов. В конечном счете это ставит не только вопрос об отношении общества, «аудиторий» и культуры к науке, но и проблему предпосылок самой науки. В этом смысле изучение и практическое осуществление научной коммуникации способствуют большей рефлексивности как внутри науки, так и внутри общества.

Научно-общественная коммуникация становится глобальным занятием с множеством общих черт и выраженными региональными особенностями (см. написанную Тренчем главу этого пособия). Это явно расширяет возможности для экспериментов с форматами коммуникации и сравнительного анализа аналогичных подходов в разных условиях. Все заметнее становится, что характер взаимодействия научной коммуникации с более широкими культурными, политическими и социокультурными ландшафтами сильно зависит от ситуации. Наконец, это позволяет лучше понять, как трудно и даже неправильно было бы ожидать единого и прямолинейного решения проблем, которые сегодня стоят перед научной коммуникацией, или надеяться в конце концов найти лучшую , самую приемлемую и всеохватную модель взаимодействия науки и общества. Взгляд с глобальной точки зрения ослабляет искушение рассматривать аналитические модели взаимодействия экспертов и широкой аудитории как хронологическую последовательность, в которой новые формы затмевают предшествующие. Схемы, к которым прежде прибегали в научной коммуникации, в основном строились на поисках единства и стандартизации практик, как правило, придерживаясь и подчеркивая достоинства единственного или главного элемента или критерия: например, точности передачи сообщения, привязки к научным источникам или независимости посредников. Сфокусировав внимание на науке в культуре или в культурах, мы легче сможем объяснить продолжающееся сосуществование различных моделей научной коммуникации, которые могут сближаться или расходиться в зависимости от конкретных условий или повестки дня. Это приведет нас, например, к пониманию национальных особенностей с позиций, далеко отстоящих от умозрительного «золотого стандарта».

• Какие тенденции вы отмечаете в изменении использования таких исторически сложившихся фундаментальных понятий, как популяризация и диалог ?

• Каким образом использование медиа учеными и научными организациями вносит вклад в «кризис посредников»?

• Какие специфические подходы к исследованию могут применяться при анализе культуры науки в обществе и более глубокого понимания места науки в культуре?

Allum, N., P. Sturgis, D. Tabourazi and I. Brunton-Smith (2008) ‘Science, knowledge and attitudes across cultures: a meta-analysis’, Public Understanding of Science , 17, 1: 35–54.

Bauer, M. and P. Jensen (2011) ‘The mobilisation of scientists for public engagement’, Public Understanding of Science , 20, 1: 3–11.

Bauer, M., R. Shukla and N. Allum (eds) (2012) The Culture of Science: How the Public Relates to Science across the World , London and New York: Routledge.

Ben-David, J. (1971) The Scientist’s Role in Society: A Comparative Study , Englewood Cliffs: Prentice Hall.

Bonney, R., C. B. Cooper, J. Dickinson, S. Kelling, T. Phillips, K. V. Rosenberg and J. Shirk (2009) ‘Citizen Science: A developing tool for expanding science knowledge and scientific literacy’, BioScience , 59, 11: 977–984.

Bucchi, M. (1998) Science and the Media: Alternative Routes in Scientific Communication , London and New York: Routledge.

Bucchi, M. (2008) ‘Of deficits, deviations and dialogues: theories of public communication of science’, in M. Bucchi and B. Trench (eds) Handbook of Public Communication of Science and Technology , London and New York: Routledge, 57–76.

Bucchi, M. (2009) Beyond Technocracy: Science, Politics and Citizens , New York: Springer.

Bucchi, M. (2010) Scientisti e antiscientisti. Perché scienza e società non si capiscono , Bologna: il Mulino.

Bucchi, M. (2013) ‘Style in science communication’, Public Understanding of Science , 22, 8: 904–915.