Рэнди Тараборелли - Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии

Когда ее спросили относительно красующейся у нее на платье бриллиантовой броши, она сказала, что это подарок.

– Вообще я не принимаю подарков от незнакомых людей, – сказала она. – Но ведь никто не совершенен!

Она знала, как вызвать смех.

Затем, став серьезной, Жа-Жа объявила:

– Я очень рада представить вам моего доброго друга. Уверена, что вы каждую неделю смотрите его телепрограмму. Леди и джентльмены! Мистер Эдди Фишер!

Под бурные аплодисменты на сцене появился Эдди и исполнил два своих хита – «Сердце» и «Ты мне нужна сейчас».

После его выступления вынесли торт – огромный и пышно изукрашенный, как торт на королевской свадьбе, а гости стали петь Франческе «С днем рождения». И вдруг, в самый торжественный момент, раздался телефонный звонок. Это звонил из Нью-Йорка Пэт Бум. Программа гастролей помешала ему приехать, поэтому было решено, что он споет Франческе свое поздравление по междугородному телефону.

– Такого замечательного для рождения у меня еще не было! – радостно воскликнула Франческа, выслушав по телефону песню «своего любимого певца».

Около десяти вечера гости стали разъезжаться, а Франческа и Конрад вышли из дома, чтобы побыть вдвоем. Они начали играть на просторной лужайке, а Жа-Жа наблюдала за ними из открытого окна, стоя рядом с адвокатом Грегсоном Баутцером, своим старым другом, который приехал на праздник с женой, актрисой Данной Винтер. (Много лет назад Баутцер ухаживал за Эвой Габор в тот вечер, когда Жа-Жа в первый раз встретилась с Конрадом. Он присутствовал на их свадьбе.) Держа в одной руке бокал с коктейлем, другой Конрад бросал Франческе красный мячик. Девочка то ловила его, то промахивалась. Тогда она вприпрыжку бежала за ним и бросала его отцу. Они искренне веселились и чувствовали себя друг с другом легко и непринужденно.

– Посмотрите на них, – с довольной улыбкой сказала Грегсону Жа-Жа. – Они отлично ладят, не так ли? – Она закурила сигарету. – Семья очень важна, вы согласны, Грег? – Затем крикнула дочери в окно: – Фрэнси, не смей пачкать перчатки. Они из настоящего шелка! Я только что купила их у «Магнина»!

– Да, им явно хорошо друг с другом, – сказал Грегсон, глядя на дочь с отцом.

– Я понимаю, что день рождения получился слишком пышным, – сказала Жа-Жа. – Но я хочу, чтобы у Франчески была счастливая жизнь. Я думаю, этого заслуживает каждая девочка. И для ребенка так важно иметь отца, вы согласны, Грег?

– Конечно. И, господи, каким же глупым бывает Кони, – сказал он, покачивая головой.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ну, иногда он говорит, что Франческа его дочь, а то вдруг заявит, что это не так, – рассеянно сказал Грегсон, словно думал вслух.

Жа-Жа вперила в Грегсона пытливый взгляд.

– Что это значит? – вся подобравшись, спросила она. – Когда это Кони говорил, что Франческа не его дочь?

– Ну… Я имел в виду… – Грегсон смутился. Он, такой умный и выдержанный юрист, высказался совершенно некстати и досадовал на себя. – Я просто хотел сказать. что порой он чувствует себя ее отцом. а иногда – нет. Только и всего.

– Но вы сказали не так, – строго заметила ему Жа-Жа. – Вы сказали, что иногда он думает, что Франческа не его дочь. Вот что именно вы сказали.

– Но он вам говорил что-то в этом духе? – спросил он.

– Нет, – быстро ответила Жа-Жа. – Он ни разу мне это не говорил. Да взгляните на них. Он так мил с ней, и она так его любит. – Она добавила, что Конрад всегда приходит на день рождения Франчески и, насколько Жа-Жа может судить, он ее по-настоящему любит. – Мы же одна семья! Да я убила бы его, если бы он сказал, что она не его дочь! Я не шучу, Грег! Я убила бы его! – закончила она, согласно ее отчетливому воспоминанию об этом разговоре.

– Ладно, не будем портить праздник, – примирительно сказал Грегсон. – Сам не знаю, с чего я так сказал. Забудем об этом. – Затем он наклонился к ней и тихо сказал: – Посмотрите вокруг, Жа-Жа. У вас отличная жизнь, детка. Вы добились своего. Так радуйтесь! Какая вам разница, о чем там думает Конрад Хилтон!

И Грегсон постарался как можно скорее удалиться.

Оставшись одна, Жа-Жа продолжала внимательно наблюдать за Кони и Франческой, которые увлеченно играли в мячик. Они выглядели такими веселыми и довольными друг другом, как самые настоящие отец и дочь. Одной ей было известно, о чем она тогда думала, но, как она рассказывала много лет спустя, пока она курила и смотрела на бывшего мужа и свою дочь, ее терзала сильная тревога.

– Ты уверена? Ведь это очень важное решение. Тебе нужно хорошенько все обдумать.

Дело происходило вечером 4 ноября 1958-го. Известная актриса Натали Вуд, когда-то встречавшаяся с Ники Хилтоном и сохранившая с ним дружеские отношения, старалась образумить восемнадцатилетнюю девушку по имени Триш. Случилось так, что, встречаясь с Ники, Натали неожиданно полюбила актера Роберта Вагнера, известного своей красивой мальчишеской внешностью и прической со старательно взбитым коком. Год назад, вскоре после разрыва с Ники, Натали и Роберт поженились. Теперь Натали считала себя достаточно опытной, чтобы дать дельный совет Триш, влюбленной в наследника Хилтона.

Девушки сидели на не очень удобном викторианском диванчике на две персоны, отделанном черным с позолотой, в роскошном номере отеля «Уолдорф-Астория» в Манхэттене, где Натали остановилась вместе со своим молодым мужем. Ники и Триш Макклинток тоже остановились в этом отеле, чтобы весело провести конец недели в Нью-Йорке. Они встречались уже два месяца и, несмотря на разницу в возрасте – Ники было уже тридцать два года, – Триш по уши влюбилась в него. Несколько дней назад она согласилась стать его женой. Все произошло так стремительно, что никто из родственников ничего не понял. Особенно разволновался отец Триш, который был всего на шесть лет старше Ники. Но для Триш это не имело никакого значения, она твердо знала, что хочет стать женой Ники Хилтона.

Женщины разговаривали после весьма суматошной ночи. Накануне Ники, Баррон, Р.Джи, как называли Роберта Вагнера, и актер Ник Адамс (который позднее будет сниматься в телесериале «Бунтовщик») обедали с дамами в изысканном ресторане. Несмотря на то что каждый из них выпил по нескольку коктейлей, все были в приподнятом настроении, но не пьяны. Однако, когда они вернулись в «Уолдорф», Ники и Баррон начали вдруг хохотать, как будто только теперь сказалось действие алкоголя. В конце концов Ники с Барроном стали шумно возиться, как мальчишки. Баррон вдруг поскользнулся на валявшейся на полу газете и рухнул на спину. Все произошло совершенно неожиданно. Только что братья хохотали и в шутку боролись друг с другом, и вот уже Баррон лежит на полу. Все встревожились, решив, что он получил серьезную травму. Ники мгновенно протрезвел, помог брату добраться до лифта, вызвал такси и привез его в больницу. Его невеста Триш, Натали, Р.Джи и Ник Адамс остались в номере.