Клэр Фэйерс - Магия зеркал

Эйва подумала о Хоуэлле, о мальчике-фее, смотревшем на неё из глубины давно уже сломанного зеркала. Она едва не проговорилась Чарльзу о произошедшем – и едва успела сдержаться.

– Но это всего лишь старая история, – закончил тем временем Чарльз. – Может, на самом деле всё обстояло иначе.

Непонятно почему, но общий дух истории казался Эйве истинным. И знакомым – как будто когда-то давно она уже это слышала. Может, отец рассказывал ей что-то подобное в детстве?

– Как тебе работается у Футеров? – спросил Чарльз. – Думаю, вряд ли очень хорошо?

Эйва заправила под шляпку выбившуюся прядь волос.

– А почему ты так думаешь?

Чарльз указал на её ладони.

– У тебя руки грязные. Ты не нашла лишней минутки, чтобы помыть их перед выходом, а это означает, что тебе ужасно не терпелось оттуда сбежать. – Он широко улыбнулся. – А кроме того, я знаю, что миссис Футер – ужасная старая карга. В городе говорят, её муж умер так рано только для того, чтобы наконец убраться от неё подальше. – Улыбка его угасла. – Ладно, извини. Это я глупость ляпнул.

– Почему? Потому что мои родители тоже умерли?

По крайней мере, Чарльз не притворялся, что ничего об этом не знает. Эйва оглянулась на тусклый уличный фонарь. Его свет почти целиком стал грязно-бурым, и внутри стеклянного шара девочка ясно различала очертания сухих мёртвых листьев. Застань её миссис Футер в одиночку разговаривающей с мальчишкой на улице, она бы, наверное, в ту же секунду её уволила, но Эйве было наплевать.

– Расскажи мне ещё о договоре, – попросила она. – Что случится, если его нарушат?

– Вся магия снова вернётся в наш мир, а Внемир просто закончится. Что-то в этом роде, – Чарльз нагнулся, чтобы поднять корзину. – Знаешь, тебе стоит зайти к нам на собрание «Свободы Дивному Народу». Мы встречаемся каждый четверг в доме номер два по Чёрч-стрит. Для начала хотя бы просто заходи познакомиться и попить чаю.

Улыбка его была полна надежды, и Эйва подумала, что, наверное, в группу освободителей фей редко вступают новые члены.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Я подумаю об этом.

– И если тебе понадобится какая-то помощь, обращайся, – продолжил Чарльз. – Например, если Футеры слишком загружают тебя работой или если тебе нужно узнать что-нибудь про лорда Скиннера… Кстати, как он тебе?

Он замечательный человек. Эти слова были так близко – на самом кончике языка.

– Пока не понимаю, – медленно выговорила Эйва. – Он… странный человек.

– Я же тебе говорил, – с готовностью подтвердил Чарльз. – Ты обратила внимание на запах? Его мало кто замечает.

Эйва кивнула.

– Прелые листья и заплесневелый хлеб, – её передёрнуло от одного воспоминания. – А вот Мэтью лорд Скиннер нравится. Правда, брат постоянно говорит, что не понимает, зачем лорд Скиннер его нанял, ведь ему там практически нечего делать. А ещё я узнала, что лорд Скиннер подарил Футерам зеркало из «Убывающей Луны» в благодарность за то, что они взяли меня на работу.

Вообще-то когда Эйва говорила это вслух, ей стало ясно, что обвинение звучит не слишком убедительно. Она подумала, что сейчас Чарльз над ней рассмеётся – но вместо этого мальчик вытащил из кармана блокнот и начал быстро в нём писать.

– Это могло быть актом милосердия с его стороны, нельзя сразу отвергать очевидное. Но при этом продолжим собирать улики.

Он, похоже, ожидал услышать от Эйвы согласие или возражение, как если бы он был детективом, а она – его помощником в расследовании. Девочка начала подозревать, что не только защитникам прав фей не хватает новобранцев, но и самому Чарльзу попросту не хватает друзей.

Чарльз надел хлебную корзину себе на локоть.

– Ладно, я, пожалуй, пойду домой. Скоро увидимся. Если я тебе понадоблюсь, меня всегда можно найти дома, на Чёрч-стрит, или в пекарне.

Он удалился, насвистывая себе под нос, а Эйва смотрела ему вслед, хмуря брови. Она уже начинала жалеть, что упомянула в разговоре с Чарльзом подаренное зеркало. Он явно был из породы мальчишек, обожающих раскрывать тайны. Как много времени ему понадобится, чтобы разгадать её секрет?

Хоуэлл разгладил покрывало на зеркале и быстро вернулся в кресло мастера Тьюдура. Коленки его дрожали. Человеческая девочка. В зеркале, которое перестало действовать почти сотню лет назад.

Может, это какой-то трюк? Уловка мистера Боунза, который хотел проверить, что Хоуэлл будет делать? Однако по нескольким причинам мальчик в этом сомневался. Если бы мистер Боунз умел возвращать мёртвые зеркала к работе, он бы уже набил ими Зеркальную Почту сверху донизу и стал бы в десять раз богаче, чем есть.

Хоуэлл долго так просидел, размышляя и глядя на занавешенные зеркала, пока наконец не вернулся мастер Тьюдур.

– А где Уилл? – спросил он, снимая пальто и вешая его на вешалку.

– Наверху.

Мастер Тьюдур кивнул и начал было подниматься на второй этаж, но помедлил и оглянулся.

– Хоуэлл, что-то случилось? Ты на вид сам не свой.

Пару секунд мальчик обдумывал, не рассказать ли обо всём мастеру, но не мог выговорить ни слова. Эйва попросила его держать их встречу в тайне, и согласно договору он был обязан выполнить её просьбу. Так он и собирался ответить любому, кто дознался бы до правды. Хотя технически он не был членом магической обслуги и поэтому его не связывал обет молчания, но договор настолько хрупок и уязвим, что никто не смог бы осудить Хоуэлла за излишнюю осторожность.

– Нет, всё хорошо, – ответил он. – А что могло случиться?

– А, ну тогда ладно. Молодец. Можешь пойти прогуляться, если хочешь, – он выложил на конторку горсть мелких монет. – Ступай и посмотри, например, открыта ли ещё булочная – и не говори ни слова Уиллу.

Он ласково похлопал Хоуэлла по плечу, искренне думая, что порадовал мальчика. Хоуэлл сумел растянуть губы в улыбке. Сначала мистер Боунз проявляет к нему неожиданный интерес, потом – непонятная леди в шляпе, а теперь появилась ещё и Эйва. Хотелось бы Хоуэллу знать, что это всё означает.

Воскресным утром магический туман собрался в облака, пахнущие яблоками. Хоуэлл вышел купить себе что-нибудь на завтрак раньше, чем обычно, надеясь избежать встречи с мистером Боунзом, если тому вздумается его искать. Но не успел он перешагнуть порог Дома Забытых Зеркал, как заметил шагающую навстречу высокую худую фигуру.