Эндрю Зерчер - Двенадцать ночей

Флип одеревенело наклонился над столом; справа от него лежала стопка бумаг, и он демонстративно стал их читать.

– Вилли… – прошептала Кэй в тесную темноту. Ее жаркое дыхание возвращалось к ней, отдаваясь от стенок сундука, где они скрючились. – Чего мы ждем?

– Мы практически уверены, что сейчас явится Гадд. И приведет Элл с собой – или знает и сообщит, где она. Мы разыграли это на сюжетной доске.

– И меня так перехватили? – спросила Кэй. Она вспомнила, как в Каменоломнях посмотрела в сторону входа в туннели и увидела группу духов, собравшихся вокруг фонаря. Неудивительно, подумала она, что они ее не искали, – вернее, они искали ее на свой манер. Их интересовало не столько где она находится , сколько где она будет .

– Да, – подтвердил Вилли.

– Но… – Кэй помедлила. – Если вы могли с помощью доски перехватить меня здесь, то почему Гадд не может таким же способом обнаружить тут нас обоих?

Вилли ответил сразу же:

– Гадд и большинство его ближайших приспешников не в ладах с сюжетными досками. Толком не умеют ими пользоваться. И к тому же твой путь через Каменоломни был необычным, прихотливым, непредсказуемым. Построить сюжет такой хаотической импровизации под силу только самым искусным. – Что-то ей подсказало, что он подмигнул в темноте. – Если Гадд и попытался сейчас разыграть этот сюжет, он, вероятно, думает, что мы по-прежнему там, внизу. А он не так часто разыгрывает сюжеты.

– Почему мы не можем взять доску и узнать, что Гадд делает с Элл? Почему мы не можем ее использовать, чтобы вернуть Элл?

– Слишком многое, слишком заранее. Сюжетная доска отлично показывает передвижения, но мало что сообщает о намерениях. Она может дать хорошее понятие о том, где кто-то будет, в особенности скоро, но ничего не говорит о том, что он собирается делать. Так что я был практически уверен – знал, – что ты окажешься за этой дверью, но представления не имел, как ты отнесешься к тому, что встретила нас.

Прозвучало как извинение. Да и было извинением, скорее всего. В сундуке Кэй взяла Вилли за руку и пожала ее, чем, похоже, изрядно его смутила.

– И я практически уверен, что через несколько секунд Гадд появится тут, в библиотеке. Так что ждем.

– Нет, – возразила Кэй. Слово вылетело само собой. – Нет, не так.

– Что не так?

– Не мы его ждем. Он нас ждал.

По всей голове Кэй, через лоб, темя и затылок до самой шеи, прошла колкая волна, волосы встали торчком. Мысленно она отпрянула сама от себя.

– Кэй, что ты…

– Мне это будто приснилось.

Света в сундуке как раз хватало, чтобы Кэй увидела, как Вилли смотрит на нее во все глаза, как его рот удивленно открылся, – но тут с другой стороны комнаты донеслось громкое, глухое шипение. Взгляд Кэй метнулся к щели под крышкой – Флип, она обнаружила, был все там же, склонился над бумагами, свободно положив на них одну руку, и выглядел погруженным в работу.

– Время пришло, Кэй, – сказал Вилли. – Теперь – полная тишина.

Внезапный скрежет, как будто отодвинули тугую щеколду, отдался эхом от стен библиотеки. В огромном зале зазвучали сумбурные шаги неизвестного числа ног, тяжелые и полегче. Кэй очень мало что могла видеть – только движущиеся пятна внизу, чередование света и тени в промежутках между балясинами балконного ограждения.

Флип выпрямился.

– А, ты здесь.

Это был голос Гадда – никаких сомнений. Кэй хорошо помнила его презрительный скрипучий бас.

Встав над каменной балюстрадой, Флип поглядел вниз; его седина засеребрилась на свету.

– Я просматриваю квитанции о разъятиях, Распорядитель Гадд, согласно вашему вчерашнему указанию. На данный момент не вижу никаких нарушений.

– Надеюсь, ты сегодня уже отправил по назначению бумаги на преступника Д’Оса?

Снизу до Кэй донесся звук металла, скребущего по камню, и низкий, хриплый стон. Толкнув плечом тяжелую крышку сундука, она увеличила щель и попыталась сквозь балюстраду что-нибудь увидеть справа от ноги Флипа. Но, как она ни старалась, обзор был закрыт – виднелась только бородавчатая макушка Гадда.

– Не слышу ответа!

Макушка не шевелилась, но голос Гадда налился злостью.

– Я действовал, как мне было предписано, – коротко ответил Флип.

– Жаль, что тебе пришлось ввести девчонку в заблуждение. Что ж – вейся, нить, вейся, нить. – Тон Гадда был густо пропитан сарказмом. – Расплетением Д’Оса займется Чертобес. А сейчас необходимо зарегистрировать еще одно разъятие. Огнезмей.

Огнезмей прошел перед Гаддом. Долговязый, гибкий, он возвышался над своим начальником, и на мгновение Кэй ясно увидела, какие у него жесткие, резкие черты лица. Такого холодного, недоброго, скверного лица она еще не видела ни у одного духа. Запомни это , сказала она себе. Что бы ни случилось, он враг – враг всему хорошему.

Флип смотрел влево – в ту сторону, откуда доносились шаги Огнезмея по узкой винтовой лестнице, которая вела на балкон с пола библиотеки. Кэй опять пошевелилась в сундуке, еще немного расширила щель. Почувствовала, как рука Вилли легла ей на плечо и сжала его, – заговорить он не решался. Но она была непреклонна.

– Надеюсь, регистрация этого разъятия также будет осуществлена как положено, – сказал Гадд.

Огнезмей уже поднялся и был в нескольких шагах от сундука. Остановился. Ничего не произошло.

– Могу я спросить, по какому праву перерезается эта нить? – Флип не взял у Огнезмея бумагу, которую тот принес. Он словно бы и не заметил его появления; его руки крепко сжимали каменные перила балкона. – В качестве секретаря по разъятиям я обычно ожидаю предварительного уведомления и установленного правилами процесса консультаций; только после этого дается официальное согласие. Такова нить.

Гадд отозвался мгновенно, как будто ждал этого возражения. Его тон внезапно сделался почти шутливым.

– О, ну прочти же. Прочти – это тебя позабавит. Я сам написал.

Огнезмей шагнул вперед и протянул Флипу лист бумаги.

– Вслух прочти, – сказал Гадд. – Доставь мне удовольствие.

Флип глубоко вздохнул и начал:

– От Распорядителя Гадда, Инспектора-Хранителя Вифинского братства, Чрезвычайного Смотрителя Тканья и Генерального Клерка Переплетной, всем духам и фантомам – приветствие. Поелику в круг наших официальных полномочий неизменно входило и входит право в случаях чрезвычайной опасности для Достославного общества, наличной или предвосхищаемой, действовать в упрощенном порядке; и поелику три наших непосредственных предшественника в должности Инспектора-Хранителя независимо друг от друга прибегали к использованию вышеозначенного права вне обычного хода нити; и поелику Инспектор-Хранитель под присягой дал обязательство защищать Достославное общество от нынешних и грядущих угроз, руководствуясь присягой и долгом, невзирая на личный интерес и последствия; неизменно памятуя об ответственности, налагаемой должностью, и о почетности оной; возлагая на себя настоящим распоряжением, продиктованным заботой об общем благе, нелегкое бремя – предписываем, действуя в упрощенном порядке, подвергнуть немедленному разъятию Элоизу Д’Ос-Тойну, автора, дочь Эдварда Д’Оса, шелковика и недруга Достославного общества, прозванного Зодчим; нить оной уполномоченным на то исполнителям надлежит измерить, перерезать и распрясть установленным способом, составные же части рассеять по краям земли. Составлено мною двадцать пятого сего декабря… и так далее.