Марсель Марлье - Маруся спешит на помощь: Кошечка. Воробей (сборник)

Мы закричали:

– Стой! Там речка! Ты утонешь!

Но он только помчался ещё быстрее. От страха котёнок совсем ошалел: прыгнул с берега на поваленную иву. А ствол ведь мокрый, скользкий.

– Лови, лови его скорее! Упадёт! – кричал мне Филя. – Ведь он, наверно, не умеет плавать.

Мы за Пушком, Пушок – от нас.

Вот он уже на другом берегу, а там со всего маху, без оглядки, раз-раз! – залез на дерево, на самую верхушку.

Смотрит оттуда вниз и жалобно мяукает. Он и рад бы спуститься, да не может. Дерево-то высокое, а он такой крохотный, страшно ему.

– Бедный Пушок! Он упадёт и разобьётся! – Филя чуть не плакал.

И что теперь? Как нам спасти несчастного котёнка? Мы стали думать и придумали.

У рыбачьего домика стояла лестница. Мы притащили её, прислонили к дереву, и Филя полез за Пушком. Но достать до котёнка не смог: и лестница коротковата, и Филя сам маловат.

А Пушок мяукал так жалобно! Может быть, я смогу его достать?

Я полезла по лестнице. Чем выше, тем страшнее. Ветер раскачивал ветки. Руки и ноги у меня дрожали. И вообще я боюсь высоты. Пушок уже меня увидел. Снизу Филя кричал:

– Давай-давай!

А сверху Пушок:

– Мяу-мяу!

И вот, наконец, я добралась до котёнка. Взяла его в руки. Он не сопротивлялся.

Я прижала пушистый комочек к себе. Услышала, как колотится перепуганное сердечко.

Спускалась я очень осторожно, чтобы не выронить котёнка и самой не упасть.

Пушок был цел и невредим. Я гладила его, и он был рад, разнежился и даже стал мурлыкать.

Мы с Пушком подружились. Я прихожу к нему каждый день. Теперь он меня не боится. Такой весёлый и ласковый котёнок!

Но сегодня в кошачьем семействе что-то случилось. Кошка-мама фыркала, злилась и отгоняла прочь Пушка и Шустрика.

У неё скоро будут новые котята – вот в чём дело. Но ведь и эти двое пока ещё маленькие.

Что же будет с котятами? Надо забирать их домой!

И папа разрешил, но… при одном условии: жить они будут в сарае.

В сарае так в сарае. Мы собрались сгонять за ними. И тут, как назло, сломался мой велосипед. Пришлось ехать вдвоём на Филином.

Мы быстро доехали до кукурузного поля, где я в последний раз оставила котят. А кукурузы-то и нет! Пустое скошенное поле. И где теперь искать Пушка?

Вон кто-то пробежал – не он ли? Но нет, я пригляделась – заяц.

На берегу реки сидел рыбак. Он сказал, что не видел котят с четверга. В домике их тоже не было.

Делать нечего, мы повернули домой.

Но по пути нам встретился фермер на тракторе. Спросили у него, и он сказал:

– Котята? Двое? Как же, видел! Они бегали по полю, и я их чуть не задавил. Взял их с собой и поселил в амбаре. Вон там! Если хотите, можете их навестить.

Мы опять ходили на ферму поиграть с Пушком и Шустриком. Немножко грустно. Так хотелось, чтоб они жили у нас дома.

Но, честно говоря, здесь им, наверно, лучше. Гуляют где хотят. И наш кот Барсик им бы не обрадовался, а приходить к ним в гости мы с Филей можем хоть каждый день.

Наш Барсик, как все кошки, верхолаз и птицелов. Что ни день, взбирается на деревья, а там сейчас полно гнёзд с птенцами. Нам с Филей за ним не уследить. Вот и сегодня Барсик разбойничал в саду. Увидел воробьиное гнёздышко – и прыг! Но промахнулся. Только сшиб гнездо хвостом, и сам на землю полетел.

Мы с Филей прибежали посмотреть, что случилось. Видим – лежит гнездо, а из него несётся громкий писк.

– Опять ты, Барсик, гнёзда разоряешь!

Но кота и след простыл. В гнезде сидел всего один совсем маленький птенчик.

– Назовём его Тютей, – сказал Филя.

Я согласилась – хорошее имя для воробышка.

Таксик в птицах совсем не разбирается. Посмотрел на Тютю и говорит:

– Какая странная канарейка!

– Это не канарейка, а воробей. Воробьиный птенец.

– Не очень-то он красивый. Перьев почти нет, на лапках не держится.

– Ничего, подрастёт – похорошеет, летать научится.

Воробышек у меня в руке дрожал от холода и голода. Надо скорей отнести его в дом, обогреть, накормить. Но где он будет жить? И как его кормить?

Папа увидел Тютю и покачал головой:

– С птенцом хлопот не оберёшься! Это тебе не хомячок какой-нибудь.

Но если я не помогу Тюте, он просто умрёт. Из старой соломенной шляпы получилось хорошее гнездо. Тут наш Тютя и поселился. И снова стал пищать и разевать свой клювик.