Питер Леранжис - Семь чудес и временной разлом

Зеленое чудовище взвыло и распалось на две части. Из них хлынула желтая жидкость и внутренности, а с ними на мокрую траву выкатился локулус языков.

С триумфальной улыбкой на лице Массарим поднял сферу. Бегемот за его спиной прямо на глазах начал регенерировать и, содрогаясь, пополз в сторону джунглей. Сфинкс, едва дыша, продолжал неподвижно лежать на земле.

Массарим протянул мне сферу и кивнул. Он явно хотел, чтобы я ее взял. Она вся была в желтой мерзости, но Массарим был не похож на человека, привыкшего слышать отказы.

Он уронил локулус мне в руки, и я с трудом сдержал тошноту.

– Не сомневаюсь, что тебя сейчас интересуют два вопроса, – сказал он. – Как я узнал, где был локулус. И как я узнал, что это был локулус языков, с помощью которого ты сможешь меня понимать?

Теперь я без проблем понимал его атлантийский.

– Прямо сейчас меня интересует вопрос, как удержать в желудке съеденный обед, – ответил я. – Но да. И эти два тоже.

Я точно не знал, на каком языке говорил. Но Массарим меня понял, а Касс, Марко, Элоиза и Эли смотрели растерянно, так что, видимо, это был атлантийский.

Массарим приблизил свое лицо к моему. Его стражник не поспел вовремя с зонтиком, и капли дождя, пробежав по носу принца, закапали мне на лицо.

– У меня глубокая связь с локули, – сказал Массарим. – Я всегда знаю, какой из них где находится. Но чего я не знаю – это как они могли оказаться в руках грязных воришек. Но мне на самом деле все равно. Потому что когда воришек не станет, это не будет иметь значение.

– Я не… мы не… мы только что сюда прибыли! – с трудом выговорил я. – Сэр. Ваше высочество. Видите ли, мы из…

– Достаточно.

Он поднял меч, едва не прорезав зонт, и второй стражник бросился к нему с куском кожи и обтер лезвие от остатков желтой вязкой массы, которые не успел смыть дождь.

– Нет-нет, не надо! Я еще даже не родился! – мои собственные слова заставили меня досадливо поморщиться. – Это сложно объяснить. Мы из будущего. Я живу в Бельвиле, штат Индиана.

Он склонил голову набок.

– Я говорю на атлантийском? – на всякий случай уточнил я.

– Да, но твои слова не имеют смысла, – ответил Массарим. – И лишь подозрение в твоем безумии заставляет меня проявить снисхождение.

– Хорошо, – у меня отлегло от сердца. – Снисхождение – это хорошо. Но я не безумен. И я не виновен…

– О? – Массарим вернул меч в ножны. – Что ж, да будет так, я тебя выслушаю. Расскажи, как так вышло, что шесть моих локули исчезли, а потом оказались у вас?

– Э-э… исчезли? – переспросил я.

– Они были заперты в сундуке, который день и ночь охраняли самые верные мои стражники, – продолжил Массарим. – А считаные минуты назад я обнаружил, что они пропали. Я едва не казнил моих лучших людей прямо там. Но я знал, что ни один их них не настолько хитер или глуп, чтобы пойти на подобное. – Он указал на локулус у меня в руке. – И вот же они, два локули, прямо передо мной. Один у тебя в руке, другой, если я не ошибаюсь, это локулус полета, в сумке у тебя за спиной.

Меня затрясло. У путешествий во времени были свои правила. Бегад рассказывал нам о них на одной из своих лекций после нашего прибытия на остров. Я много что позабыл из его уроков, но это осталось в памяти. Рассуждая логически, это невозможно, говорил он. Но наука подчас идет странными путями. Если путешествие во времени будет иметь место, определенные события не смогут произойти. Они пойдут вразрез с законами природы. К примеру, нельзя убить своего предка или помешать знакомству родителей – потому что в этом случае тебя бы самого не существовало. Или встретиться с самим собой, но в более раннем возрасте, потому что один человек не может существовать в двух местах одновременно.

Поймите, один и тот же предмет не может существовать в двойном экземпляре в один и тот же момент времени, говорил Бегад.

Я с трудом сглотнул. Как я не подумал об этом раньше? Мы принесли локули в то место и время, когда они уже существовали. Каких-то из них должно было не стать.

Каким-то чудом наши локули прошли сквозь пространственно-временной разлом. Что означало, что по каким-то безумным законам путешествий во времени локули Массарима испарились.

Они не были украдены. Это законы природы заставили их исчезнуть.

Из леса донесся быстрый топот копыт. Я услышал, как Эли взвизгнула, но мне не хотелось отводить взгляд от Массарима, который подошел ко мне с пылающими злостью глазами. И еще раз занес над головой меч.

– Джек… – произнес стоящий позади меня Марко.

– Схватить двух других мальчишек, – буркнул Массарим своим стражникам. – Я возьму этого.

– Вы не можете меня убить! – воскликнул я, медленно отступая. – Хотя погодите. Или можете. Дайте мне шанс все объяснить, ладно? Это весьма длинная история…

– Прости, но я услышал достаточно, и это меня не убедило, – ответил Массарим. – Время вышло.

Он прыгнул на меня и опустил меч прямо мне на голову.

Я отскочил в сторону. Но я был не Марко. Я мысленно приготовился лишиться руки или, в самом лучшем случае, получить крайне несимметричную стрижку.

Я плюхнулся на мокрую землю, а Марко прыгнул вперед, загораживая меня. Но это было делать не обязательно. Массарим застыл на месте, с поднятыми руками и занесенным над головой мечом. Он дергался всем телом, но его руки точно сковали невидимые цепи. Зонт исчез, а вокруг лезвия обернулась тугая веревка, тянущая меч назад. Оскальзываясь на грязи, я кое-как встал на четвереньки и взглядом проследил за веревкой. Она заканчивалась в руках еще одного всадника, остановившегося на краю леса.

– Чувак, я думал прикрыть твою спину, – шепнул Марко, не отрывая восторженных глаз от незнакомца. – Но этот парень обо всем позаботился.

Мой спаситель прокричал что-то, показавшееся мне полной тарабарщиной. Тогда я понял, что выронил локулус языков, и поспешил его подобрать.

Массарим, невнятно ругаясь, пытался высвободить свое оружие. Но веревка выдернула рукоять из его ладони, и меч с глухим стуком упал на землю.

– Брат, ты сошел с ума? – спросил мой спаситель, подтягивая к себе веревку, точно леску с пойманной форелью.

Касс и Элоиза успели встать у меня за спиной.

– Это Караи, – сказал Касс.

– Ясен пень, – отозвалась Элоиза.

– Мое, мое сердце, – пробормотала Калани.

Повернувшись на ее голос, я увидел, как у тела Торквина подкосились колени. Королеве пришлось ухватиться толстой мускулистой рукой за плечо Марко для поддержки.

– Вы даже не представляете, как странно это выглядит со стороны, – прошептал Марко.

Он, Касс и Элоиза собрались вокруг меня и положили ладони на локулус, чтобы понимать разговор.