Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон. С любовью

Мистер Браун был капитаном команды выпускников (или «старых учеников»), а против них выступала команда шестиклассников; судил матч Альф Дакем, знаменитый игрок, известный своей исключительной честностью.

По приезде, вслушиваясь в разговоры, я подумал было, что один из игроков команды мистера Брауна ни до чего не достаёт; я уже разволновался – вдруг он вовсе не достанет до мяча, но потом разобрался, что, оказывается, им просто не хватает одного игрока – он в самый последний момент не смог приехать.

Я, разумеется, и вообразить не мог, что меня пригласят на его место, тем более что до меня долетели слова директора школы: «Его даже старым медведем не назовёшь, а уж старым учеником и подавно».

А Джонатан возьми да и скажи ему в ответ: «Ну пожалуйста, сэр. Он очень любит пробовать всё новое, а в крикет он ещё никогда не играл».

Миссис Бёрд, наверное, была права, когда сказала, что он просто не хочет ни в чём уступить сестре.

Так что я не успел даже присесть, а вместо этого оказался на какой-то штуке, которая называется «боковая линия», – стою и жду, что будет дальше. По счастью, в шляпе у меня был на всякий пожарный случай припрятан кусок булки с мармеладом – именно поэтому я и пропустил первый мяч. Могли бы, вообще-то, и подождать, пока я доем.

Больше до перерыва мяч до меня не долетал, а перед перерывом шестиклассники объявили, что выигрыш будет за ними, если мы с выпускниками не наберём до конца дня сто пятьдесят очков.

Ещё в самом начале игры учитель физкультуры нашёл пару старых наголенников и разрезал их пополам, чтобы мне было что надеть, когда я буду ловить мяч. Это, конечно же, было очень любезно с его стороны, вот только я не понимал, как в них бегать, потому что лапы совсем не сгибались в коленях. Наверное, именно поэтому медведи почти никогда не играют в крикет.

В общем, обстановка в старом павильоне делалась всё мрачнее, и я понимал, почему в школе хотят построить новый, повеселее. Даже миссис Бёрд, которая в самом начале созналась, что ровно ничего не понимает в крикете, чувствовала, что дело дрянь.

– Надеюсь, Паддингтон заработает им хоть несколько очков, – пробормотала она, поднимая глаза от вязанья.

– Он – последний бэтсмен, – покачал головой Джонатан, – а очков им нужно целых двадцать, так что я сильно сомневаюсь. Тем более что подавать будет Громила Ноулс, самый крутой боулер из всех шестиклассников. Лупит он сильно, так что Паддингтон ничего даже заметить не успеет. Да и бегает как скоростной поезд. Ну вот… папину калитку сбили!

Я поспешил на линию, хотя особенно спешить всё равно не получалось.

– Удачи, Паддингтон, – ободрил меня мистер Браун, проходя мимо. – Запомни главное: следи за мячом, а потом, что бы ни случилось, не опускай биту. Заметь, куда капитан поставил игроков. Там один из игроков слева – полный неумёха, он уже устроил им два мёртвых мяча.

– Будешь готов – говори, – сказал Альф Дакем, когда я дошёл до калитки.

– Я уже готов, мистер Дакем, – ответил я. – Вот только немножко боюсь мёртвого мяча.

Говоря по-честному, выражения лица Громилы Ноулса я испугался даже сильнее, поэтому покрепче сжал биту и зажмурил глаза. Потом раздался громкий топот, и тут же биту чуть не выбили у меня из лап. Зрители громко завопили.

Я открыл глаза – и увидел настоящее чудо. Судя по всему, мяч улетел за боковую линию, причём туда, куда никто не ожидал.

Громила Ноулс сердито таращился на меня.

– Я не могу подавать, если он прячется за наголенниками, – заявил он сварливо. – Я бэтсмена-то не вижу, а уж калитку и подавно.

Мистер Дакем жестом приказал ему встать на место.

– Каждый имеет право играть в собственном стиле, – сказал он строго. – В том числе и этот юный медведь.

После этого они довольно долго искали мяч, время уходило, а когда игра возобновилась, всё повторилось снова. Я зажмурил глаза, раздался топот ног, бита едва не выпала у меня из лап, а потом до меня донёсся рёв зрителей.

Похоже, на сей раз мяч улетел совсем в другом направлении, но всё равно – за пределы поля; Громила Ноулс от злости приплясывал на месте.

– Да вы на него посмотрите! – возмущался он. – Он биту держит не так, как положено! Вогнутой стороной наружу! Да и не отбивал он мяч. Это я попал прямо в биту.

– У медведя свой стиль игры, – настаивал мистер Дакем, показывая, что я заработал ещё шесть очков. – В правилах ничего не сказано о том, как именно нужно держать биту.

Тебе, наверное, интересно, кто же в конце концов выиграл. Всё так сильно запуталось, что даже Громила Ноулс признал: лучше уж согласиться на ничью, а мистер Дакем предложил мне уйти из спорта на пике формы, поскольку мало кто из бэтсменов может похвастаться таким средним результатом.

Миссис Бёрд сказала, что он очень хороший человек: понятно, почему он славится своей честностью. Я теперь думаю – может, и она научится играть в крикет!

Лондон,

улица Виндзорский Сад,

дом 32

Дорогая тётя Люси!

Ты просто не представляешь, что тут у нас было на прошлой неделе. Чтобы отметить возвращение Джонатана и Джуди домой на летние каникулы, мистер Браун повёл нас в театр. Я, как ты знаешь, в театре прежде не бывал, – а после того, что случилось, вряд ли попаду туда ещё раз.

Я слышал, как мистер Браун заказывает по телефону билеты: выходило, что мы будем сидеть в луже. Я немножко испугался: мне ведь не хотелось промочить своё пальтишко во время представления. Но потом оказалось, что речь шла не про лужу, а про ложу – это такое маленькое помещение высоко над сценой и там совершенно сухо.

Странный всё-таки английский язык. Поменял всего одну букву – и слово уже значит что-то совсем другое. Поди тут не запутайся.

В первый момент меня отказались впускать в театр, потому что я принёс с собой чемодан. Как ты знаешь, я всегда ношу его с собой. Я открыл его и показал, что внутри ничего нет, только несколько кусков булки с мармеладом. Потом я посмотрел очень суровым взглядом – и меня впустили.

Тут я вспомнил одну историю, которая случилась, когда я помогал мистеру Карри чинить водопровод. Он дал мне молоток, показал загогулину на трубе и сказал: «Когда я кивну головой, бей по ней».