Питер Леранжис - Семь чудес и проклятие царя богов

– Вот только лидер у них был беспощадный… – пробормотал я.

– Не был, а есть, – шепнула мама.

И расплакалась. Я сам не смог сдержать слез. Не выпуская друг друга из объятий, мы закачались, давясь рыданиями.

– Почему мы не можем вернуться домой? – простонал я. – Почему мы все не можем быть обычными людьми?

Мама кивнула и, мягко отстранившись, посмотрела мне в глаза.

– Мы справимся, Джек. Мы вернем локули и спасем тебя. Я обещаю.

– Мам, Номер Первый угрожала нам, – сказал я. – Она думает, что мы украли осколки их локулуса. Но это сделал кто-то…

Я едва не упомянул повстанцев, но вовремя прикусил язык. Но мама опять коснулась пальцем моих губ, точно призывая меня помолчать.

– Конечно, это были не вы. Никто их не крал. Осколки как были, так и остаются в том месте, куда их положили после нашего возвращения на остров, в особом тайнике Алии.

– Погоди. Что?! – воскликнул я. – То есть она нас обманула? Зачем?

Мама вскинула бровь, и мне тут же все стало понятно. Ну конечно! Как я мог быть таким идиотом?

– Она манипулирует нами, – озвучил я свои мысли. – Она знает, что мы решим, будто осколки украли повстанцы. И что мы пойдем к ним. Она использует нас, чтобы заставить их покинуть убежище. Чтобы мы выполнили за нее всю работу.

Мама кивнула.

– Таков стиль Масса.

– Ладно, нам нужно предупредить Касса и Эли. – Я оглянулся через плечо. – В последний раз я видел их, когда они направлялись к пляжу.

Тело мамы вдруг напряглось. Она сжала мою руку.

– Не шевелись, – прошептала она.

Прямо перед нами раздался треск. Мама, потянув меня за собой за кусты, припала к земле.

– С появлением разлома, – шепнула она, – джунгли наводнили разные чудовища.

– А если это вромаски?.. – спросил я.

Мама сглотнула.

– Мы побежим.

Мы затаили дыхание, готовясь броситься наутек, когда я услышал новый шорох, на этот раз позади нас. Я резко обернулся и увидел, как из-за деревьев выбежали Касс и Эли.

Я вскинул палец к губам, призывая их молчать. Мама, достав маленький пистолет, смотрела вперед, туда, откуда раздался первый звук. Между деревьями показалась огромная человеческая фигура: лысая, с черной кожей и в грязной порванной одежде. Ее зеленые глаза уставились на нас, и в этот миг мама нажала на курок.

– Нет! – закричала Эли. – Вы что, не знаете, кто это?!

Здоровяк схватился рукой за шею и упал на колени. Лишь по его возмущенному реву и шраму на щеке я узнал, кто это был.

Мама вновь начала прицеливаться, но я выбил из ее руки пистолет.

– Стой! Ты только что подстрелила Торквина!

Эли уже бежала к здоровяку. Мама изумленно распахнула рот.

– Но его лицо! Я его не узнала.

– Он пережил взрыв, – объяснил я. – И он… он должен быть умереть.

– Зато он умер теперь! – закричала Эли.

– Нет! – горячо возразила мама. – Я выстрелила в него снотворным.

Застонав, Торквин, щурясь, растерянно посмотрел на Эли. Его лицо опухло и было все покрыто оранжево-красными пятнами ожогов. Ресницы и брови обгорели. От густой непослушной рыжей бороды остались лишь несколько неаккуратных клочков почерневших волос.

Я со всех ног бросился к нему. Мы с Эли и Кассом попытались поставить его на ноги, но безрезультатно. Торквин, с его ростом в семь футов и весом в три сотни фунтов, мог либо встать самостоятельно, либо окончательно рухнуть на землю.

Мама, лихорадочно роясь в кожаной сумке, подошла к нам.

– Ему нужен антидот. Этой дозы хватит, чтобы вырубить носорога.

– Неле… пейшая полница, – пробормотал Торквин, сведя глаза к переносице.

– Держите его руку! – Мама достала маленький пузырек и сняла со шприца колпачок.

Торквин, раскачиваясь взад-вперед, начал распевать песню из «Русалочки». Удержать его руку неподвижно было все равно что пытаться остановить движущийся грузовик с лесоматериалами. Мама сломала три иглы об его толстую кожу, пока наконец не ввела антидот, после чего присела рядом и принялась щелкать пальцами у Торквина перед лицом и хлопать его по щекам, не давая ему заснуть.

В какой-то момент веки Торквина затрепетали. Опустив голову, он так мощно рыгнул, что содрогнулся всем телом.

– Думаю, ему лучше, – решил Касс.

Эли приобняла здоровяка.

– Я так рада, что ты жив!

Я наклонился к нему.

– Торквин… это мы, Джек, Касс и Эли. Как ты выжил в том взрыве?

– С трудом, – буркнул Торквин, бросив на маму настороженный взгляд.

– Все в порядке, она на нашей стороне, – поспешил я его успокоить. – Это моя мама.

Глаза Торквина из щелок превратились в блюдца.

– Я не принадлежу ни к одному из лагерей, – уточнила мама. – Я вольный ученый, представляющий интересы моего сына и всех Избранных. Но я все равно буду хранить ваши тайны и помогать вам.

– Видел взрыв… бежал… но опоздал, – с трудом выговорил Торквин. – Меня отбросило в кусты. Очнулся и вышел на дорогу, поймал такси…

– Ты сел в такси? – поразился Касс. – Вдруг водитель был шпионом Масса?

– Не был, – ответил Торквин. – Он увидел меня и убежал. Торквин доехал до аэропорта.

– И ты полетел сюда на Шустрике! – закончила за него Эли. – Обманул их защиту!

Торквин кивнул, осматривая джунгли вокруг.

– Вы нашли повстанцев?

– Пока нет, – ответил я.

– Они где-то здесь, Торквин, – мягко заговорила мама. – По ночам они совершают вылазки – устраивают поджоги, крадут еду и оборудование, нападают на охрану. Не знаю, как они выживают и сколько их. Масса пока не устраивали масштабной облавы, но это обязательно скоро случится, теперь, когда Димитриос вернулся на остров. Он подозревает, что они укрылись где-то недалеко от горы Оникс. Но там везде установлены камеры, и они ни разу ничего не зафиксировали.

– Нам необходимо их найти, мам, – сказал я. – И нам нужны осколки. У нас есть недостающая часть, и если они окажутся рядом, мы сможем соединить их.

– Локули невидимости и полета тоже у Масса, – напомнила Эли. – Если мы вернем их, у нас будет уже три.

– Был и четвертый локулус, – добавил Касс. – Но его забрал бог. Долгая история.

– Ты сможешь их достать, мам? – спросил я. – Два локули и осколки третьего? Мы должны получить их и встретиться с повстанцами до наступления темноты. Если мы к тому моменту не вернемся, нас начнут искать.

Мама, отвернувшись в сторону лагеря, тяжело вздохнула.

– Будет нелегко. Если они меня поймают, мне конец. Они убьют меня.

– Они тебя не поймают, – убежденно заявил я. – Не после стольких лет, что ты провела с ними, мам. Пожалуйста, пообещай мне. Пообещай, что они тебя не поймают!

Мама встретилась со мной взглядом. Казалось, за последние пару минут она успела постареть на несколько лет.

– Видимо, мне придется это сделать в качестве компенсации за все потерянное время, так? Я обещаю, Джек. Я успела неплохо поднатореть в умении оставаться незамеченной.