Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)

– Сколько, по-вашему, можно сидеть в гостинице и поливать его вином и натирать мазутом? – спрашивает она обиженно.

Лисабет спутала мазь с мазутом, а это не одно и то же, объясняет ей Мадикен:

– Если бы его натирали мазутом, он бы в ту же ночь умер!

Но Маттис осталась жива, и теперь она и Лисабет тоже хотят быть разбойниками. Мадикен и тут нашлась: гостиница превратилась в пещеру разбойников. Вскоре в пещере набралось видимо-невидимо золота и драгоценных камней, потому что вся четвёрка усердно принялась грабить. Никогда ещё они так хорошо не играли, как сегодня. Про вшей все давно забыли. И вдруг Мия говорит:

– Слушай, Мадикен! Как ты думаешь: если у нас опять заведутся вши, нас ещё раз к вам пустят?

– Да ну! – говорит Мадикен. – Вы можете приходить и без вшей. Хотите завтра?

Когда они вволю наигрались, их позвали на веранду и накормили котлетами с макаронами, а на сладкое дали крем из ягодного сока. Маттис так набросилась на еду, что Мии стало за неё стыдно. Увидев, что Маттис в третий раз потянулась за добавкой, Мия говорит:

– Неужели ты всё ещё голодная?!

– Ещё как наелась! – отвечает Маттис.

– Почему же ты всё ешь и ешь? – сердится Мия.

– Я – про запас! – объясняет Маттис.

Она до того наелась, что у неё закололо в боку и ей пришлось отставить тарелку.

А тут и Альва пришла и сказала:

– Ну уж теперь, я думаю, вы все сыты, а ваши вши сдохли.

Она забрала девочек на кухню, разложила на столе газету и стала вычёсывать им волосы. На газету так и посыпались мёртвые вши. Только у Лисабет ни одной не оказалось.

– Ведь я не такая грязнуля, как вы, – сказала Лисабет.

Затем Альва промыла им волосы душистым мылом, от которого пахло розами. И Мия и Маттис отправились домой, они были уже не вшивые и такие чистенькие, какими отродясь не бывали.

Мадикен проводила их до калитки.

– А без вшей ты завтра к нам придёшь? – спросила она Мию.

– Приду, если ты хочешь, – ответила Мия. – И Маттис, конечно, придёт.

Потом Мия взяла сестрёнку за руку, и они пошагали, как на ходульках. Их волосы пламенели огненно-рыжими кострами.

В это время папа шёл с работы и заметил эти развевающиеся костры. Мадикен рассказала ему про своих вшей и про все остальные радости, которые принёс с собой прошедший день.

Папа, проходя мимо забора Нильсонов, увидел дядю Нильсона, который проверял лисий капкан, и отдал ему газету для тёти Нильсон.

Мадикен висит у папы на руке и не отпускает ни на минуту. Хорошо, когда папа приходит домой!

– Какая мама добрая, что купила так много сабадиллового уксуса! – говорит Мадикен, и папа с ней соглашается:

– Да, наша мама всегда добрая!

Это слышит дядя Нильсон. Он кивает – значит, он тоже согласен:

– Верно! Благородная дама из Юнибаккена – добрая душа! Чего не скажешь о моём чучеле.

Мама сидит на веранде с вязаньем и ждёт папу. Мама тоже обрадовалась папиному приходу:

– Сегодня мы с тобой будем ужинать вдвоём. Мадикен и Лисабет уже поели.

Папа целует маму в щёчку.

– Здравствуй, благородная дама! – говорит папа. – Я слышал, что ты избавила от вшей двух бедных детишек. Пожалуй, об этом надо написать завтра в газете.

Мамины глаза становятся совсем чёрными. Она поднимается с плетёного кресла.

– Как тебе не совестно! – говорит она. И хотя папа сразу попросил прощения за свои глупые слова, было уже поздно. Мама молча уходит наверх в спальню. Мадикен знает – теперь мама будет себя жалеть. Только ей не совсем понятно, почему так получилось. Впрочем, Мадикен тоже готова рассердиться на папу за то, что всё так печально кончилось.

– Ну зачем ты так сказал? Объясни мне, что это значит?

– Ох, я и сам не знаю! – говорит папа. – Наверное, я тогда подумал, что, если поморили вшей у двух девочек, от этого мало что изменилось. Ведь на свете ещё так много недостатков, которые надо исправлять!

– Зря ты так сказал, не надо было, – строго говорит папе Мадикен.

Папа, Мадикен и Лисабет остались на веранде одни, без мамы. Им без мамы очень грустно.

«Ну почему такой хороший день и так печально закончился?» – думает Мадикен.

Альва входит на веранду с горячими биточками.

– Что тут у вас стряслось? – спрашивает она, поглядев на их унылые лица.

– Это я отмочил глупость, – говорит папа.

– Ну и очень глупо сделали! – говорит Альва и уносит биточки.

На кресле осталось лежать мамино вязанье. Папа подцепляет его указательным пальцем и долго разглядывает. Это крошечная шапочка. Ой, какая она малюсенькая! Даже на Лисабет не налезет.

– А для кого мама вяжет такую шапочку? – спрашивает Лисабет.

И тут папа сказал девочкам удивительную вещь:

– Для маленького братика, который должен родиться. А может быть, для сестрички. Уж не знаю, кто у нас будет.

И эту потрясающую новость он сообщил, как будто в ней нет ничего особенного!

– Неужели у нас будет братик?! – кричит Лисабет. – Пойдём скорей скажем маме, она обрадуется и будет опять весёлая.

Мадикен фыркает:

– Как ты не понимаешь! Она и так уже знает. Иначе зачем бы она стала вязать такую шапочку?

Теперь уже девочек никакая сила не удержала бы на месте. Они помчались наверх. Сейчас им непременно нужно поговорить с мамой. Мама и впрямь легла в постель и жалеет себя, но разве можно грустить под радостные вопли обеих дочерей!

– Ну конечно же я тоже рада, уж можете мне поверить, – говорит мама. – Но это случится ещё не скоро. Придётся вам подождать примерно до Рождества.

Потом мама спускается вместе с Мадикен и Лисабет к папе. Мама перестала на него сердиться. К тому же она давно проголодалась.

– Милая моя благородная дама! Простила ли ты меня? – спрашивает папа.

– Да. Представь себе, простила, – отвечает мама. – Можешь и это напечатать в своей газете, вредный ты человек!

И вот наступил вечер. Мадикен, как всегда, ставит мисочку с молоком для ёжика и видит, как дядя Нильсон широким шагом отправляется в город. Неужели он так поздно ещё куда-то пойдёт? Наверное, тёте Нильсон это не понравится.

Дядя Нильсон ужасно размахивает руками. Кажется, он очень сердитый. Он громко разговаривает сам с собой и не замечает Мадикен.

– И зачем я только женился на этом чучеле! – говорит дядя Нильсон.

Мадикен вздохнула, услышав эти слова. Похоже, сегодня все друг с другом ссорятся.

Но в Юнибаккене все раздоры остались позади. Девочкам пора ложиться спать. Мама и папа приходят в детскую, чтобы пожелать дочкам спокойной ночи. Тут все любят друг друга. Сразу видно, что здесь живут дружные люди. «Вот и хорошо!» – думает Мадикен.

Когда папа и мама ушли, Лисабет говорит:

– Мадикен, можно я приду к тебе полежать и мы с тобой поговорим о братике?

Мадикен охотно пускает её к себе в кровать. Она подвинулась, чтобы Лисабет могла удобно устроиться. Лисабет кладёт голову ей на плечо и начинает болтать. Ну что за детский лепет! Мадикен чувствует себя рядом с ней по-настоящему старшей сестрой. Как же иначе, раз у них скоро будет младший братик?