Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)

– Ладно, бери! – говорит наконец Линдквист. – Давай мне котёнка и забирай эту крикунью!

Мадикен кладёт котёнка на протянутую ладонь Линдквиста. Но Линдквист уже успел передумать и не хочет отдавать Кайсу.

– Я себе оставлю обоих! – говорит он.

– Нет уж! – отвечает Мадикен. – Крикунью надо отдать мне. Должна же быть на свете справедливость!

Это и Линдквисту понятно. Он ведь сам тоже так считал. Он швыряет Кайсу на руки старшей сестре, словно та не ребёнок, а мешок тряпья, который можно кидать как попало. Котёнок уже барахтается в его бороде, Линдквист доволен.

– Ишь ты, какой хороший! – говорит он.

Он даже не заметил, как Мадикен убежала с Кайсой. Линдквист счастлив. Получив котёнка, он отправился восвояси.

А в прачечной в это время сидит на перевёрнутом корыте Альва, качая в объятиях двух человеческих детёнышей. Мадикен рыдает и всхлипывает. А Кайса воркует и радуется, ей тут хорошо и уютно.

– Поплачь! Поплачь хорошенько! – говорит Альва. – Горе надо выплакать, не то потом будут сниться кошмары.

И Мадикен долго проплакала, пока не кончились все слёзы.

Тогда она слезла с Альвиных колен.

– Маме лучше об этом не знать, – говорит Мадикен.

Альва согласилась:

– Правильно! Иначе она только будет зря нервничать. А Линдквиста, дурачка убогого, и без того посадят под замок.

Потом Мадикен помогла Альве развешивать бельё на верёвке, натянутой между берёзами. Кайса лежит рядом в колясочке, смотрит, как над ней колышутся голые ветки, и воркует от удовольствия. Кто-кто, а уж она-то совсем забыла про Линдквиста!

На кухонном крыльце лежит Гося, а вокруг неё возятся все три котёнка. Бедный Линдквист! Он даже одного несчастного котёнка не сумел удержать, хотя у него такие огромные ручищи! «А всё-таки его жалко!» – подумала Мадикен.

– Скажи, Альва! А мы с тобой не можем посылать ему в больницу табак? – спрашивает она.

– Можем! – отвечает Альва. – Мы ему столько табаку пошлём, чтобы он нюхал сколько захочет и ещё осталось в запасе.

Мадикен задумчиво смотрит перед собой.

– Это хорошо! А то мне не верится, что он когда-нибудь найдёт себе что-то живое!

Альве тоже не верится. Повесив последнее полотенце, она подозрительно посмотрела на солнышко, потому что оно перестало сверкать, и небо словно затуманилось.

– Скорей бы уж сохло бельё. Похоже, что к вечеру будет дождь. Так что пойдём на Майский костёр под зонтиками.

Вот и кончился этот день. Наступает вечер, пасмурный и тёплый, и весь Юнибаккен отправляется на встречу весны. Мадикен и Лисабет торжественно везут Кайсу на первый в её жизни Майский костёр. Такое важное событие помогло Мадикен забыть то страшное, что ей пришлось пережить нынче утром. Оно стёрлось из памяти, точно ничего и не было. Сейчас Мадикен думает об одном – как она покажет людям Кайсу. Не слепые же они, чтобы не заметить «маленького человечка» в колясочке и не удивиться этому чуду. Но люди не замечают. Вот дурачки-то! Все только и ждут, когда наконец трубочист подожжёт костёр и запоёт мужской хор. Им, видите ли, некогда полюбоваться на Кайсу!

– Тоже мне, невидаль! На младенцев все и без вашего давно насмотрелись, – говорит Мия.

Только она да Маттис взглянули на Кайсу. Однако даже Мия не понимает, какое чудо эта малютка! Но тут подошёл Аббе. Он любит малышей и с любопытством заглянул в колясочку. Мадикен довольна – Аббе долго рассматривает её сестрёнку. Кайса тоже довольна. Она гукает и хохочет.

– Глянь-ка! А ведь я ей понравился! – говорит Аббе. – Впрочем, меня все девчонки любят. По крайней мере, в Юнибаккене. Только Альва не в счёт. Про неё – не знаю!

Но с Альвой всё ясно – она не спускает с трубочиста глаз. И трубочист ей подмигнул. Мадикен заметила. Вообще-то нечего ему подмигивать! Вокруг него суетятся все пятеро его ребятишек, с нетерпением ожидая, когда он зажжёт костёр. Так что пора бы ему перестать подмигивать!

– Ничего я с собой не поделаю! – говорит Альва. – Слабость у меня к этому парню.

А вон и дядя Нильсон идёт неторопливой походочкой. Он такой шикарный – в чёрном пальто и шляпе, с тросточкой и сигарой. Немного позади идёт тётя Нильсон.

– Какой вечер! – говорит дядя Нильсон, попыхивая сигарой. – А жизнь-то так и играет! Я давно замечаю, что весной особенные вечера.

Мадикен это тоже замечает, да ещё как замечает! И не важно, что вечер выдался тёмный и пасмурный, всё равно чувствуется весна, в воздухе пахнет весной, настоящая весна пришла!

«Не важно, если пойдёт дождик! – думает Мадикен. – Весенний дождик, он же тёплый. Даже название у него тёплое! Пускай идёт весенний дождик! Конечно, от дождя развезёт землю и сандалии запачкаются в грязи. Но это ничего! – думает Мадикен. – Пускай их пачкаются! Они же старенькие!»

– Интересно, помнят ли они ещё, какие были красивые в прошлом году? – спрашивает она сестру.

– Кто помнит? – Лисабет не поняла, о чём говорит Мадикен.

– Да мои сандалии! Какая я добрая, что дала им два раза посмотреть на Майский костёр!

Лисабет расхохоталась:

– Смотри, берегись Мии! А то как бы тебе опять не пришлось скакать домой на одной ножке!

– Уж как-нибудь не поскачу! – говорит Мадикен. Она ведь теперь подружилась с Мией. Девочки сговорились, что будут бегать вокруг Майского костра наперегонки. Скорей бы трубочист зажигал!

Наконец он поджигает костёр. Это великий миг. Все закричали: «Ура!» Мадикен торопливо вынимает из колясочки Кайсу.

– Видишь костёр, Кайса? Это называется – Майский костёр. Так люди встречают весну! Ты понимаешь?

Пламя взмывает к тёмному небу, трещат поленья, летят искры. И вот грянул мужской хор:

И тут начался дождь.

Юнибаккен (шв.) – дословно: Июнь-горка. – Здесь и далее прим. пер.

В Библии о рождении пророка Моисея рассказывается так: египетский фараон, считая, что народ сынов Израилевых многочисленнее и сильнее египтян, повелел всякого новорождённого у евреев сына бросать в реку. Мать младенца Моисея три месяца укрывала его от глаз фараоновых слуг, «но, не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника, и осмолила её асфальтом и смолою, и положила в неё младенца, поставила в тростнике у берега реки…». И когда дочь фараонова вышла на реку мыться, она увидела корзинку среди тростника и послала свою рабыню взять её. Открыла и увидела плачущего младенца; она сжалилась над ним и взяла его себе вместо сына.