С. Гроув - Стеклянная карта

София замерла в ожидании, а небо понемногу темнело, и время растягивалось, будто резиновое. Как быть, если Тео не вернется? Сумерки превратятся в ночь, город уснет, а она будет по-прежнему сидеть и ждать его возвращения… Потом займется рассвет, наступит новый день, и тогда ей придется покинуть убежище на ветвях и, просочившись мимо стражи, проникнуть в магазин Мазапана. От одной мысли об этом в животе стало пусто и холодно. Что, если пройти туда не удастся? У нее и денег больше нет. Даже если она сумеет выбраться из города, на что еду себе покупать? Да и в Веракрус, где можно будет обратиться за помощью к пиратской команде, пешком топать придется. Допустим, она чудом доберется туда, но как ей на Новый Запад попасть? Четвертое июля вот-вот наступит – закроют границы, вырастут жуткие очереди на каждом пропускном пункте и всякое такое. Как бы не застрять за пределами собственной страны без надежды на возвращение!

«Нет, – думалось Софии, – мне это не осилить. С таким же успехом можно идти прямо во дворец и сдаваться…»

Она вытащила часы. Тео отсутствовал уже больше двух часов.

«Глупо все это, – сказала себе София. – Я все равно ничего не достигну, если буду сидеть здесь и переживать. Надо что-то делать!»

Собравшись с духом, девочка раскрыла рюкзачок и достала карты. Она смогла сразу, не дожидаясь луны, приступить к их чтению, поскольку накануне оставила Поисковую Лупу пробужденной, – и повторила это еще и еще, уделяя особое внимание странному явлению, завершавшему воспоминание. Эта фигура с сияющим предметом в руке, бежавшая ей навстречу… С каждым разом она казалась все более знакомой, почти узнаваемой.

«Я буду читать карты, – решила София про себя, – пока не пойму, кто это!»

Однако ее ждала неудача. Узнать человека не удавалось, но жутковатое ощущение близости не проходило. Наконец София со вздохом отодвинула карты. Ее не оставляло смутное, но очень странное чувство. Они были как будто нарочно сделаны для нее. Она была обязана и способна понять их значение… уловить смысл их тайны… Но пока чего-то недоставало.

Убрав карты, София вытащила альбом и в гаснущем свете заката принялась рисовать, без особенной цели водя карандашом по бумаге. Вскоре возникли контуры знакомого лица – это был Тео. Он застенчиво улыбался в самой середине листа и, кажется, был не прочь подмигнуть. София с некоторым удивлением поняла, что добилась замечательного сходства. Куда лучше той первой попытки изобразить его после встречи на бостонской набережной. Она пролистнула альбом назад и сравнила два наброска. Надменный «юный воин», нарисованный ею когда-то, очень мало походил на парня, которого она теперь знала.

«Эрлах навязал ему фальшивые перья, – сказала она себе. – А я – свое представление о том, каким он должен быть…»

– Это что, я?

София подпрыгнула и обернулась. Перед ней в полутьме собственной персоной стоял Тео, причем с целой охапкой свертков.

– Вернулся! – с немалым облегчением вырвалось у нее. – Как ты меня напугал! Я даже шагов не услышала…

Он рассмеялся и бросил свою добычу на стол.

– Честно, я даже и не думал подкрадываться. Ты так увлеклась, что тут вся королевская стража могла бы притопать. А ты бы и ухом не повела.

– Как здорово, что ты снова тут!

– Уж извини, задержался, – проговорил Тео, и чувствовалось, что он действительно сожалел. – Смотри, что я раздобыл!

Распотрошив один из пакетов, он вытащил связку белых свечей. Зажег одну, покапал воском на стол и прилепил свечку стоймя.

София спросила его:

– Тебя кто-нибудь видел?

– Я за все время всего одного стражника встретил, да и тот головы не повернул, – самодовольно заявил Тео. – Ну, я в центр-то и не совался – все по окраинным магазинам шнырял. Вот, смотри-ка!

И он вытянул кусок серовато-зеленой материи, словно припудренной золотым порошком.

София так и ахнула.

– Прелесть какая! А это что?

– Длинная вуаль, – пояснил Тео. – Надела на голову и пошла… Я тебе покажу, как ее носить, чтобы никто лица не увидел. А еще я тебе вот что купил! – продолжал он, вытаскивая бледно-зеленое платье на тонких бретельках из веточек. – Может оказаться великовато; подгонишь с помощью вот этого…

И он вручил Софии небольшую инкрустированную коробочку. Внутри лежала упаковочка костяных игл, крохотные ножницы – ручки из дерева, лезвия обсидиановые – и четыре миниатюрные катушки ниток.

– Тео, ты купил прекрасные вещи, – выдохнула София. – Неужели вправду хватило тех денег, что я тебе дала?

– Я еще и сберег бóльшую часть, – ответил он. – Нам ведь нужно что-то есть.

Она постепенно поняла, в чем дело.

– Так ты все это украл…

Тео прямо смотрел ей в глаза, при свете слабого фитилька было видно, что его взгляд очень серьезен.

– Именно, – сказал он. – Мне пришлось. Думаешь, почему я один пошел? Тех денег хватило бы разве что на пару носков. Ты хочешь вообще попасть во дворец?

– Я должна была догадаться…

– Да ладно тебе. У меня в самом деле другого выхода не было – только стащить! В грязных нищенских лохмотьях во дворец не пускают…

– Мог бы так и сказать! – отрезала София. – Объяснил бы, что денег ни на что путное не хватит и ты уходишь один потому, что будешь воровать!

– Так я же не лгал! – с жаром возразил Тео. – Я не уверял тебя, что денег с лихвой хватит на все. И причины, по которым один пошел, взаправдашние назвал. Я не обманывал!

– Ну да, всего лишь утаил правду. По-твоему, это не вранье?

– Иногда проще не объяснять, – вздохнул Тео. – Ты принялась бы спорить и задержала бы меня, а я должен был все достать и обернуться до темноты… Слушай, давай лучше я остальное тебе покажу? Там есть на что посмотреть…

Он говорил таким умиротворяющим тоном, что София сдалась:

– Ладно, показывай.

– Вот это – для меня, – сказал Тео. Открыл объемистый сверток и развернул длинный черный бархатный плащ. – Кое-что на повязки… Перья, как ты понимаешь, я терпеть ненавижу, но маски тут только такие. Хочешь не хочешь, а пришлось гарнитуром обзавестись… Заодно и руку спрячу!

Он протянул Софии маску, отделанную переливчато-синими перьями, и перчатки с раструбами – прикрыть повязку на кисти.

– Замечательно, – без особого, впрочем, воодушевления похвалила София. – Ты все, что нужно, достал.

Тео сел напротив и уставился на нее:

– Не сердись.

– Я не сержусь. Просто не понимаю, почему ты все время врешь?

Он вертел в руках маску.

– Я просто… Я… не знаю. Так проще, чем каждую ерунду объяснять.

– Если бы только ерунду! А то, что с твоими родителями произошло…

– Ну… да. Очень уж не люблю подставляться.

– Подставляться?..

– Ты понимаешь, о чем я. Стоит кому-то о себе рассказать, и ты словно самого себя на блюдечке преподносишь. А ложь оставляет тебе свободу действий. Никто о тебе полного представления не имеет.