Питер Леранжис - Семь чудес и ключи времени

Профессор откинулся на спинку кресла и погрузился в размышления.

– Сто лет назад небольшая группа последователей – так называемых ониксистов – выдвинула гипотезу, что центр Атлантиды находится в кальдере, на дне вулкана. Что там сокрыт целый лабиринт. Но современные теоретики пришли к выводу, что едва ли он мог быть расположен внутри вулкана. Ведь по сути лабиринт – это запутанный путь к замку, а он сейчас определенно под водой. Но я распоряжусь отправить поисковую группу…

– Если кто-то будет искать нашего друга, – перебил его я, – то мы пойдем с ними.

Бегад потянулся к телефону, одновременно отрицательно помотав головой:

– Категорически нет. Я разрешил вам немного прогуляться по горам, а вы устроили соревнования по скалолазанию, отбились от Торквина и в итоге потеряли друга. Одного из Избранных. Теперь я намерен держать вас под строжайшим домашним арестом! – Он бросил на каждого из нас полный обвинения взгляд, раскрыл мобильный и набрал номер. – Торквин? Собери поисковую группу, pronto [8]. Возьми с собой трех своих лучших ребят.

По щеке Эли побежала слеза. Касс поспешил обнять ее. Когда Бегад отключил телефон, Эли всхлипнула.

– А теперь вон отсюда! – рявкнул он.

Но его голосу явно не хватало твердости, а стекла очков предательски запотели.

Никто из нас не шевельнулся.

Бегад быстро заморгал и закашлялся. Резким движением раскрыв телефон, он вновь поднес его к уху и отрывисто произнес:

– И, Торквин… с вами пойдут трое оставшихся Избранных… Нет, твое мнение не имеет значения. И нет, Торквин, им не нужен никакой урок. Буду ждать тебя у себя через полчаса, или будешь целый месяц ходить… не снимая обуви.

Я ухмыльнулся. Не такой уж он и свинья, как мне думалось.

– Спасибо, – прошептала Эли.

Профессор опустил телефон и повесил голову. Посидев так недолго, он потянулся к потрепанному кожаному ежедневнику и просмотрел страницы, посвященные сегодняшнему дню.

– Не благодарите меня. Вы все равно никуда не отправитесь раньше завтрашнего рассвета. А в полночь послезавтра у Касса назначены процедуры. – Он взглянул на Касса. – Ты никуда не пойдешь, мой мальчик.

Краска отхлынула от лица Касса.

– Но впереди целых два дня! – запротестовал он. – Мы успеем вернуться!

– Профессор Бегад, никто из ваших самых лучших людей не сравнится с Кассом в умении ориентироваться на местности, – вмешался я. – Давайте условимся о временных рамках. Если мы не доберемся до центра вулкана к определенному времени, кто-то из группы отправится с Кассом назад.

– Не пойдет, – ответил Бегад, побарабанив пальцами по столу. – У меня есть обязательства.

– Марко постоянно звал меня «брат Джек», – сказал я. – Это меня раздражало. Я даже сказал ему об этом – что чувствую себя каким-то монахом. Но теперь я понимаю, что он действительно воспринимал меня – и Эли с Кассом – как членов своей семьи.

Касс кивнул:

– У нас тоже есть обязательства, профессор. По отношению к нашему брату.

– К вашему… Но это же не имеет…

Бегад откинулся на спинку и вытер лоб носовым платком. Его нахмуренные брови выражали «нет», но глаза смотрели мягко.

– Пусть Могущество Атлантиды, – наконец произнес он, – всегда будет с вами.

Опять тот же сон.

Огонь.

Животные в небе и на земле, все в панике бегут, летят, ползут прочь в невообразимом калейдоскопе разноцветных туловищ и поблескивающих зубов. Они повсюду, стоит невообразимый шум: шорох травы, хлопанье крыльев, хруст ветвей. Все страшатся неминуемого.

Конца всего.

Я слышу голос, как и всегда в этот момент сна:

– Беги! БЕГИ!!!

Но на этот раз я вижу кого-то нового. Он стоит, тихий и неподвижный. Мне кажется, я знаю его.

КТО ТЫ?

Я приближаюсь к нему, но черты его лица расплывчаты, будто я смотрю на него сквозь грязные стекла очков.

Я хочу бежать прочь, но останавливаю себя. Я знаю, чем заканчивается путь. Дырой в земле. Смертью.

Страх проходит.

И я поворачиваюсь лицом к эпицентру разрушения, откуда вздымается черный дым. Его завитки обволакивают меня, закручиваясь вокруг шеи на манер скрюченных пальцев. Дым пахнет чем-то сладким, но в следующий миг в ноздри ударяет едкая вонь. Но я продолжаю идти, пока не замечаю в центре круга что-то вроде колонны. Она ярко светится и словно манит к себе.

Вокруг колонны сияет круг света. По нему будто проходят волны. В круг вставлены какие-то предметы, и я знаю, что должен их взять.

Дым рассеивается, и я понимаю, что нужно спешить. Я опускаюсь перед кругом на колени, борясь с неуверенностью. Изгоняя внутренних демонов. То, что мне предстоит сделать – что я обязан сделать, – важнее всего, что я когда-либо совершал.

Огонь наступает, он уже охватил деревья на краю долины. Я протягиваю руку сквозь дым, чтобы схватить необходимый мне предмет.

Но вместо него я вдруг вижу человеческую голову.

Голову Марко.

Она смеется.

– Джек, мне кажется, я знаю, как нам пройти его, – тяжело дыша из-за высокого темпа, взятого поисковой группой, прохрипел Касс.

Этим утром солнце слепило с особой неистовостью, и поддерживать разговор было трудно.

– Пройти что? – спросил я.

– Тнирибал, – сказал он.

– Прости, что? – донесся из-за наших спин голос профессора Бегада.

Касс тут же замолчал. Я умирал от желания услышать продолжение, но не когда нас подслушивал старик-профессор.

Торквин вел группу, практически не разбирая пути, словно слон, обколотый стероидами, он пер напролом сквозь самую чащу. Он не переставал махать мачете, хотя едва ли в том была нужда. Этот парень был как человеческий ледокол. А топливом ему служила собственная злость из-за того, что его заставили работать в выходной.

За ним шли трое огромных и грозных на вид охранников, с которыми мне уже довелось пообщаться в Институте Караи. Это они встретили меня на вертолетной площадке после моей неудачной попытки побега. У одного из них не хватало зуба, у другого – пальца, а у третьего отсутствовали волосы на голове.

На шерстяном блейзере Бегада расплывались большие круги от пота.

– Торквин, – крикнул он, – ты уверен, что эта дорога приведет нас к табачной точке Вендерса?

В ответ Торквин что-то пробурчал, что можно было расценить и как «да», и как «нет». Трое его дружков промолчали.

– Табачная точка? – спросил я.

– Ониксисты приложили огромные усилия для поисков хоть каких-то намеков на вход в лабиринт, – пояснил Бегад. – В одном месте, рядом с голой каменной стеной, они нашли горстку табачных листьев любимой марки Вендерса. И хотя стена оказалась просто стеной, они отметили то место для будущих изысканий. Точка Один. Есть и другие точки…