Хлое Райдер - Друг из Облачного леса

– О нет! – ахнула она.

Яйца зашевелились. В ужасе она наблюдала за тем, как по гладкой скорлупе разбегаются длинные зубчатые трещины. Они все увеличивались, и яйца сначала задрожали, а затем взорвались осколками. Кусочек скорлупы размером со стеклянный камушек упал на руку Пиппы.

– Ай!

Осколок обжигал! Пиппа поспешно сбросила его. Из одного из яиц показалась длинная тонкая лапка. Вскоре за ней последовала вторая. Лапки покачались в воздухе. От громкого треска Пиппа вздрогнула и покрепче ухватилась за ветку – еще одно яйца развалилось на две половинки. Круглая голова с двумя большими глазами в изумлении посмотрела по сторонам. Из соседних яиц вылезли новые лапки. Скоро из гнезда выглядывали уже четыре головы и четыре пары удивленных глаз. Маленькие стрекозы сбросили с себя остатки треснувшей скорлупы и медленно расправили хрупкие и тонкие как пленка крылья.

– Ох! – выдохнула Пиппа, стараясь запомнить навсегда эту красоту.

Все стрекозы оказались разного окраса. Самая большая была бирюзовой, вторая по величине – красной, третья – фиолетовой, а самая маленькая – розовой. Яркие панцири блестели в тусклых лучах света, что пробивались сквозь плотную листву деревьев.

Незаметно для себя Пиппа наклонилась, чтобы рассмотреть их ближе. Но тихий рык, за которым последовала струйка оранжево-красного пламени, заставил ее в страхе отшатнуться. Только схватившись за листья, она смогла удержать себя от падения. К этому моменту уже все четыре стрекозы испускали пламя. У Пиппы защипало в носу, когда она вдохнула едкий запах дыма. Слева от нее пучок листьев задымился.

– Как хорошо, что здесь туман, – пробормотала Пиппа, глядя на почерневшие листья. К счастью, дерево было слишком влажным, чтобы загореться.

Стоило Пиппе отодвинуться от гнезда, и стрекозы, похоже, забыли о ее существовании и принялись соревноваться, кто выдаст самую длинную струю огня. Пиппа осторожно приблизилась. Все, что ей нужно было сделать, это забрать подкову, пока стрекозы отвлеклись на игру. Но гнездо слишком раскалилось, и ей было никак не достать до подковы без угрозы обжечься. От расстройства девочка не знала, куда деваться. Она никак не могла вернуться с пустыми руками. Должен был быть способ добраться до подковы! Пиппа глубоко задумалась, но мысли застыли в голове натянутыми струнами. Единороги внизу продолжали петь. Девочка позволила мыслям течь в такт музыке. И вот оно – решение проблемы! Дрожа от возбуждения, она нагнулась вниз.

– Единороги, – позвала она, – вы не могли бы спеть для меня колыбельную?

Единороги перестали петь и воззрились на Пиппу пустыми глазами.

– Колыбельную! – повторила она. – Песню для отхода ко сну. Что-нибудь нежное… – она осеклась, чувствуя себя неуютно под множеством взглядов единорогов.

И в этот момент одинокий голос запел:

– Молодец, Дымка! – радостно воскликнула Пиппа.

Дымка остановилась, но запело дерево, повторяя за нее в той же мягкой манере.

– Теперь все вместе! – попросила Пиппа. – И ты тоже, Медовичка!

Когда дерево допело, Дымка повторила куплет, и на этот раз к ней присоединились Золотинка и Звездочка. Медовичка открыла было рот, но вспыхнула и поспешно его захлопнула. Звездочка ободряюще ее толкнула. Медовичку это не убедило, но Звездочка продолжала улыбаться, пока наконец ее старшая сестра тоже не запела.

Пиппа широко ей улыбнулась. Было здорово видеть, как Медовичка побеждает свой страх пения перед публикой. От колыбельной Пиппе захотелось спать, но стрекозы не слушали. Они были слишком заняты выдыханием огненных струй. Дымка, Золотинка, Звездочка и Медовичка продолжали петь.

Пиппа начала подпевать:

– Тише, малышка стрекоза, потуши огонь …

Ей показалось или поющих голосов стало больше? Девочка бросила вниз быстрый взгляд и с восторгом отметила, что все единороги присоединились к колыбельной. Вскоре их мелодичные голоса и чудесное эхо дерева начали усмирять рев малышей стрекоз.

– Слушай колыбельную и погружайся в сон … – пела Пиппа.

Все меньше струй вырывалось из гнезда. Самая маленькая стрекоза закачалась, как если бы ей с трудом удавалось держать глаза открытыми. Пиппа увидела, как она опустилась на дно гнезда, спрятав голову под красивым розовым крылом. Следующей стала фиолетовая стрекоза. Она сонно зевнула, легла и уже через несколько секунду мирно посапывала. Красная стрекоза отчаянно клевала носом. В конце концов она упала на дно и закрыла глаза. Одна лишь бирюзовая стрекоза продолжала бодрствовать, с ревом выдыхая струйки пламени. Но в какой-то момент она оглянулась по сторонам и, похоже, с изумлением обнаружила, что, кроме нее, больше желающих играть не осталось. Возмущенно фыркнув, она выпустила последний огненный клубок и свернулась калачиком в гнезде.

Пиппа тут же потянулась к подкове. Стрекоза открыла один глаза и посмотрела на нее.

– Тише, – прошептала девочка, не шевелясь.

Стрекоза нехотя хлопнула крылышками, после чего закрыла глаза и заснула.

Пиппа схватила подкову, сунула ее в пакет и приступила к долгому спуску с дерева.

Пока Пиппа лезла вниз по стволу, Звездочка заняла место прямо под нижней веткой.

– Спасибо, – поблагодарила Пиппа. Для нее стало большим облегчением опуститься на спину Звездочки и спокойно соскользнуть с нее на землю.

– Это было потрясающе! – сказала Звездочка, потершись носом о шею Пиппы.

– Как и вы… – начала было девочка, но замолчала, настороженная воцарившейся тишиной.

Дымка бросила на нее обвиняющий взгляд.

– Что ты сделала с нашим деревом? – сурово спросила она.

– Э-э… – протянула Пиппа, прекрасно понимая, что имела в виду единорог.

– Оно перестало петь! Послушайте сами. – Дымка напела строчку колыбельной и сделала паузу, указывая золотым рогом на дерево, будто призывая его ответить ей.

Но дерево молчало.

– Ты что-то сделала с нашим деревом! – повторила единорог.

– Нет! – Пиппа достала из кармана подкову. – Это не моя вина. Видите ли, все дело в этой подкове. В ее магии – вот что заставляло дерево петь. Но подкова не может оставаться здесь. Мы должны вернуть ее на древнюю Шепчущую стену Королевского замка до наступления Дня летнего солнцестояния, иначе Шевалия перестанет существовать.