Рейф Ларсен - Невероятное путешествие мистера Спивета

– Зонтик? – предложил он. – Очень мокро сегодня.

И вручил мне огромный зонтик, непомерно большой для человека моего роста и сложения.

– А других у вас нет? – спросил я. – Этот слишком большой, а я еще ребенок. У вас есть что-нибудь детских размеров?

Китаец покачал головой.

– Ребенок. Очень мокро, – повторил он. – Спасибо.

«Спасибо» он говорил преждевременно, но я все равно ему заплатил, после чего в карманах у меня осталось только два доллара и семьдесят восемь центов. Если в смитсоновском надо платить за вход, мне может и не хватить. Может, удастся поменяться на что-нибудь? Выменять сломанный компас на вход в храм науки. Там видно будет.

Сделав глубокий вдох, я направился к главному входу замка, волоча тяжелый зонтик. По широким дорожкам прогуливались туристы. Перевозбужденный ребенок с игрушечным тигром в руках показал на меня родителям и что-то сказал. Я как мог осмотрел себя: весь грязный, в подранной вязаной жилетке и вымазанном в крови платке, да еще с громадным зонтиком. Не совсем такое прибытие, как я себе рисовал в воображении: эскорт слуг, парад слонов, разворачивающиеся старинные карты, все поправляют монокли и одобрительно постукивают тростями. Пожалуй, оно и к лучшему.

Я как мог поддернул жилетку, чтобы не было видно кровавого пореза на груди.

– Поверхностная рана, – заявил я вслух, чтоб подстегнуть себя морально и физически. – Открывал важное письмо специальным серебряным ножиком – и случайно поскользнулся. Обычная история, сэр. Знаете, у меня столько важной корреспонденции.

Вестибюль замка впечатлял и подавлял величием. Стояла такая благоговейная тишина, что слышно было, как отзвуки робких шагов эхом отражаются от высоких сводов в шестидесяти футах над головой. Все, даже тот буйный ребенок с тигром, теперь словно бы вели шепотом важные беседы об истории и науке. По центру стояла информационная стойка с множеством буклетов для посетителей. Остальная часть была забита старинными картами, книгами и хронологическими шкалами смитсоновской истории. Была там еще диорама Национального Молла со специальными кнопками: нажимаешь – и высвечивается то или иное место. Буйный ребенок как раз обнаружил эти кнопки и сперва высвечивал здания по очереди, а потом попытался лечь на панель, чтобы зажечь все одновременно. Мне даже захотелось присоединиться к этой забаве.

Я подошел к информационной стойке. Пожилая дама, до сей минуты поглощенная разговором с коллегой, повернулась и сурово воззрилась на меня. А зонтик-то закрыть я и забыл!

– Простите, промашка вышла, – извинился я и попытался сложить зонтик, но он, как назло, все продолжал открываться. Камуфляжный платок полетел на пол. Я чувствовал себя главным героем комедии времен немого кино. Посетитель, стоявший за мной, взял у меня зонт, сложил его и отдал обратно.

– Спасибо. – Я подобрал платок Рикки, запихнул в карман и снова повернулся к даме за стойкой, которая теперь уставилась на мою грудь.

– Солнышко, с тобой все в порядке? – спросила она. – Ты поранился?

– Все в порядке, – заверил я. На отвороте пиджака у дамы была бирка с именем «Лорел» и красный значок с надписью: «Вам нужна информация?»

В голове было совершенно пусто, так что я сказал:

– Лорел, мне нужна информация.

– По-моему, тебе нужен врач. Давай я кого-нибудь вызову?

– Нет-нет, все в порядке, – возразил я. Комната слегка покачивалась. Все шепотом беседовали о науке. Я мучительно старался сохранить контроль над происходящим. – Спасибо. Но я бы хотел поговорить с мистером Джибсеном.

Дама выпрямилась.

– С кем?

– Мистером Джибсеном, – повторил я. – Он глава отдела по вопросам оформления и иллюстраций Смитсоновского института.

– Где твои родители? – спросила она.

– Дома, – ответил я.

Она посмотрела на меня, потом на коллегу помоложе (бирка с именем Айсла), у которой тоже был здоровенный значок с предложением информации, хотя она носила его не на пиджаке, а на специальном шнурке, так что могла в любую минуту снять и никому никакой информации не предлагать. Айсла пожала плечами. {155}

Лорел снова повернулась ко мне.

– Ты точно уверен, что тебе не нужно к врачу? С виду ты очень сильно поранился.

Я кивнул. Чем больше она твердила, что я сильно ранен, тем сильнее я сам в это верил. В груди снова запульсировала острая боль.

– А вы не могли бы позвонить мистеру Джибсену и уведомить его, что я здесь? Мне полагается завтра вечером произнести речь.

Мир Лорел явственно пошатнулся. Она тихонько присвистнула сквозь зубы, затем профессиональным тоном промолвила:

– Одну минуточку.

Она пошуршала за стойкой какими-то бумагами, а потом взяла телефон.

– Как тебя зовут? – осведомилась она, зажав трубку между плечом и подбородком.

– Т. В. Спивет.

Она немного подождала, а потом отвернулась с телефоном от меня и начала что-то тихонько туда говорить. Я взял буклет про выставку об индейцах из племени черноногих.

Когда Лорел опять повернулась ко мне, то брови у нее были сведены, точно она пыталась решить какую-то сложную математическую задачу.

– Ты Т. В. Спивет? Или это твой отец Т. В. Спивет?

– Я Т. В. Спивет. Мой отец Т. И. Спивет.

Она снова отвернулась с телефоном.

– Ну, не знаю, – наконец произнесла она громко и повесила трубку.

– Ну, не знаю, – повторила она, не то чтобы мне, а скорее всем собравшимся. – Он сейчас подойдет и во всем сам разберется. Подожди здесь. Тебе что-нибудь дать? Воды?

– Да, пожалуйста, – ответил я.

Лорел принесла бумажный стаканчик с водой, и я заметил, что она снова косится мне на грудь. Потом вернулась к стойке и что-то пробормотала Айсле, которая нервно поправила шнурок со значком. Тут к ним подошла группка японцев и загородила от меня стойку и обеих женщин.

Я отыскал скамейку и сел, уставившись в брошюрку про черноногих и поставив сбоку огромный зонтик. Честно скажу: хотя в обычных условиях меня бы черноногие очень даже интересовали бы, сейчас я с трудом разбирал слова. Будто бы куда-то уплывал.

– Я мистер Джибсен.

Голос раздался словно откуда-то из эфира, шипящее «с» вертелось на месте, точно кошка, задевая знакомые синапсы у меня в мозгу. Внезапно я ощутил, что страшно соскучился по запаху на кухне у нас дома, по длинному телефонному проводу, по палочкам для еды, по тому, как стучит крышка банки с печеньем, когда пытаешься неслышно ее открыть.

– Я могу вам чем-то помочь, молодой человек?

Я поднял голову. Мистер Джибсен выглядел совершенно другим, чем я себе его представлял, когда мы разговаривали по телефону. Не высокий, изящный, с ван-дейковской бородкой и тросточкой – а лысый, коренастый, в дизайнерских очках в толстой оправе, которые придавали ему вид занудный, но одновременно и крутой. Он был в черной водолазке и пиджаке, а единственной уступкой тому старомодному стилю, в каком я его воображал, было кольцо в левом ухе – как будто он ходил на пиратский бал-маскарад и забыл потом снять серьгу. {156}