Рейф Ларсен - Невероятное путешествие мистера Спивета

– Я солгал, – сказал я.

– Ложь – это сильное слово, – возразил доктор Йорн. – Все зависит от твоих побуждений. Да, мы солгали, отправляя твои работы – но с самыми благими намерениями. В этом мире почти ничего не сделано без легких искажений правды.

– Но я сказал…

– Послушай: твоя мать все знала с самого начала.

– Что?

– Она знала, что мы делаем. Знала о твоих работах в журналах. Хранит все вырезки с ними у себя в кабинете. Все-все – из «Сайнс», «Дискавери», «Сай-Эм»… Думаешь, она не узнала бы? Да это она и предложила – про Бэйрдовскую премию. {206}

– Но почему она мне не сказала?

Доктор Йорн положил руку мне на плечо и сжал его.

– Клэр – сложная натура. Я ее нежно люблю, но иной раз у нее большие проблемы с тем, чтобы переводить мысли из головы в область практических действий.

– Но почему она не…

– Ситуация вышла из-под контроля. Я не знал, что они расскажут тебе первому. Понятия не имею, откуда они вообще раздобыли телефон ранчо. Я думал, если ты получишь Бэйрдовскую премию, как раз настанет хороший момент поговорить обо всем начистоту, а потом полететь в Вашингтон всем вместе.

В глазах у меня стало горячо. Я моргнул.

– Где мама? – спросил я.

– Она не приехала.

– Где она?

– Не здесь, – покачал головой он. – Я твердил , что она должна поехать. Правда, буквально умолял ее… а она посмотрела на меня, знаешь, с таким своим выражением … и сказала, что лучше поехать мне. По-моему, она считает себя плохой матерью.

– Плохой матерью?

Доктор Йорн посмотрел на меня в упор.

– Она очень гордится тобой. Очень тебя любит и очень тобой гордится. Иногда она просто не доверяет себе, не решается быть такой, какой – я твердо знаю – может быть.

– Я сказал им, что мои родители умерли, – наконец договорил я.

Он растерянно заморгал.

– Что ты имеешь в виду?

– Я сказал смитсоновцам, что они погибли.

Доктор Йорн наклонил голову набок, посмотрел на Бориса, потом на меня и, наконец, кивнул.

Я пытался понять, что он думает.

– Вы не сердитесь? Это не так ужасно? Мне сказать им, что я солгал?

– Нет, – медленно произнес он. – Посмотрим, как оно все пойдет. Может, так даже и лучше.

– Но я сказал им, что вы мой приемный отец, а Грейси живет с нами.

– Отлично. – Он улыбнулся и шутливо поклонился мне. – Весьма польщен. Что еще ты им наговорил? Мне надо знать, чтоб правильно вести свою линию.

Я на минуту задумался.

– Сказал, что вы ненавидите фотографии и все сожгли.

– Я не люблю свои фотографии, а все остальные храню в трех экземплярах. Но изобразить пироманьяка смогу. Еще что-нибудь?

– Да вроде нет.

– Что ж, тогда… сынок, давай считать встречу открытой.

– Постойте, а вы тоже Мегатерий?

– Глава западного отделения, – гордо сообщил доктор Йорн и щелкнул языком. – Жизнеспособность и воспроизводимость.

– Всем добро пожаловать, – Борис постучал по стеклянной витрине. – Мы все призваны на эту срочную встречу из-за прибытия нашего нового друга. И первым делом хотим официально пригласить тебя в клуб «Мегатерий». В обычных обстоятельствах церемония посвящения несколько более… строга, но учитывая все последние события, нам показалось уместным сделать исключение и обойтись без гонок в мешках из-под картошки.

– Гонки в мешках?

– Ну, мы всегда можем провести их чуть позже, – заверил Борис. – Должен тебя предупредить – ты станешь самым юным членом клуба, но на тебе крупными буквами написано – «Мегатерий».

– Правда? – просиял я, вытирая нос и почти позабыв о маме и о том, что она не захотела сюда приехать. {207}

Я выпятил грудь.

– Я принимаю ваше приглашение.

– Чудесно, – откликнулся Борис и вытащил из кармана какую-то книжку. Я успел прочитать на обложке: Александр фон Гумбольдт «Космос: план описания физического мира», том 3. – Теперь положи, пожалуйста, левую руку на книгу, а правую подними. {208}

От волнения я, разумеется, тут же положил на книгу правую руку. Борис терпеливо подождал, пока я исправлюсь, а потом продолжил:

– Клянешься ли ты, Текумсе Воробей Спивет, поддерживать дух и доктрину клуба «Мегатерий», вопрошать то, о чем нельзя вопросить, рисовать карты Terra Incognita Бытия, чтить память наших предшественников и не склоняться ни пред каким государством, организацией или человеком, свято хранить тайну нашего братства, а также истово веровать в жизнеспособность и воспроизводимость?

Я подождал, но он вроде бы закончил, так что я ответил:

– Да, клянусь.

Все разразились аплодисментами.

– Хау! Хау! Ну, Т. В., добро пожаловать в наши ряды, – промолвил Стимпсон. Каждый по очереди похлопал меня по спине. Доктор Йорн вновь стиснул мне плечо.

Борис снова взял слово:

– Добро пожаловать, добро пожаловать, теперь ты Мегатерий. Похоже, что со времени твоего прибытия в Вашингтон интерес к тебе растет по экспоненте. Ты близок к тому, чтобы стать своего рода маленькой – ой, прости – знаменитостью в этом городе, да и, без сомнения, скоро прославишься на всю страну. И поскольку теперь ты член нашего клуба, мы считаем своим долгом защищать твои интересы. Если тебе понадобится помощь, просто дай нам знать – в любое время дня и ночи.

– А как мне связаться с вами?

– Ну, мы всегда будем где-то рядом, но если тебе понадобится вызвать кого-то из нас немедленно, воспользуйся Бродяжьей справочной.

– Бродяжьей справочной? – Я разинул рот.

Он дал мне карточку.

– Да, она напрямую связана с нашим штабом – будкой на парковке к северо-западу отсюда. Там всегда кто-нибудь дежурит, круглосуточно и ежедневно. Звони туда с любыми вопросами или просьбами – и кто бы там ни дежурил, они сумеют перенаправить твой звонок куда нужно. {209}

– Разве что там окажется Элджернон, тогда хрен ты чего получишь, – вставил бородач.

Стимпсон хлопнул его по затылку.

– Сэнди, ради всего святого, не для детских ушей. Мы не дикари какие-нибудь.

Все засмеялись и снова приложились к своим кружкам. Вот так вот и надо – посмеяться, а потом хлебнуть из кружки чего-нибудь вкусненького.

– А можно и мне чего-нибудь? – спросил я, показывая на кружку доктора Йорна.

– Да-да, налейте мальчонке волшебного сока, – подхватил Сэнди.

– Какого волшебного сока? – спросил я.

– Совсем спятил? – напустился на Сэнди Стимпсон. – Жаль мне твоих детей.

– Волшебный сок – это хмельной гоголь-моголь? – поинтересовался я, гордясь тем, что знаю такой редкий напиток.

– Нет, а расскажи, сам-то ты что о детях знаешь? – напустился Сэнди на Стимпсона.

Фаркаш наклонился вперед, большим пальцем поглаживая свои чудовищные усы.

– Да, – сообщил он, – это фирменный гоголь-моголь Сэнди, приправленный толикой Пиратского напитка, – сообщил он мне.