Жаклин Уилсон - Девчонки и мода

Мы принимаемся мечтать на пару и… вздыхать.

– Знаешь что, – говорит Анна, – если мне все-таки удастся найти подходящую работу, когда Цыпа немного подрастет – Сара сказала, что постарается подыскать мне что-нибудь, – то тогда я скоплю денег и мы обязательно слетаем в Нью-Йорк на Рождество.

– Папа же ненавидит самолеты. Да и с Цыпой по магазинам не походишь.

– А мы поедем вдвоем, без них. Только ты и я. Ну, может, к самому Рождеству постараемся вернуться, чтобы отметить праздник всем вместе, но на несколько деньков, думаю, мы бы смогли улизнуть.

От этих слов у меня защемило в груди. Знаю, это только мечты и вряд ли они когда-нибудь сбудутся, но даже если и так, все равно здорово, что мы можем хотя бы вот так взять и помечтать вместе. Раньше мы с Анной были почти чужие друг другу, жили каждая сама по себе. А теперь стали как подруги.

Может, это даже и хорошо. Мне нравится Анна. Но стоит мне подумать о маме, как я чувствую себя предательницей.

– Эй, Элли, что с тобой? – беспокоится Анна.

– Да так, ничего, – бормочу я и убегаю, чтобы она не видела моих слез.

Сегодня у меня с утра глаза на мокром месте. Последний день в школе выдался нелегким. Хотя забавного тоже было навалом. Шестиклассницы показывали спектакль, и вся школа покатывалась со смеху, потому что это была чушь несусветная. А на последнем уроке миссис Хендерсон вдруг извлекла из-под стола большой пакет и подарила всему классу по маленькому шоколадному Санта-Клаусу. Не такому большому, конечно, как приз миссис Лилли, но зато абсолютно всем. Не припомню, чтобы учителя когда-нибудь дарили всему классу подарки – тем более такие строгие и старомодные училки, вроде миссис Хендерсон.

Почти все тут же разворачивают свои шоколадки и съедают – сначала откусывают голову с бородой, потом круглый животик и напоследок отправляют в рот обутые в сапоги ноги. А я аккуратно заворачиваю своего в носовой платок и прячу в рюкзак.

– Брось, Элли, от одной малюсенькой шоколадки не поправишься, – говорит Магда.

– Я не ем, потому что хочу сберечь его на память, а не потому что сижу на диете.

– Смотри не переусердствуй с диетой, Элли, – вмешивается миссис Хендерсон, которой, как обычно, до всего есть дело. – Как следует попируй в каникулы и ни в чем себе не отказывай – ни в сладком пироге, ни в рождественском пудинге. В конце концов, сожжешь лишние калории у меня на аэробике в январе.

Она так добра ко мне, и я почти жалею, что не приготовила ей никакого подарка.

Зато у меня есть подарок для миссис Лилли. Скорее для ее будущего малыша. В обед я захожу к ней в класс и смущенно протягиваю небольшой бумажный сверток.

– Можно развернуть? – спрашивает миссис Лилли.

– Конечно, если хотите, – бормочу я, переживая, что мой подарок ей может не понравиться.

Я смастерила его на скорую руку накануне вечером. Это маленький тряпичный медвежонок в красном свитере и фиолетовых штанах.

– Сначала я хотела сделать ему глаза из пуговиц, но подумала, что малыш может подавиться, и вышила их нитками. Получилось, что он слегка косит.

– Ну что ты, вовсе нет. Он выглядит немного испуганным. О, Элли, он такой миленький, – говорит миссис Лилли и, играя, шевелит его мягкими лапками, прямо как меленькая девочка.

Я так рада, что ей понравился мой мишка, и мне так грустно оттого, что она уходит. Я шмыгаю носом и сглатываю подступивший к горлу комок.

– Без вас на ИЗО будет нечего делать, – вздыхаю я.

– Как раз наоборот! Думаю, что теперь вы полюбите ИЗО еще больше, – лукаво говорит она. – На днях я познакомилась с вашим новым учителем. Одним словом – вас ждет сюрприз!

– Она такая же добрая, как вы? Молодая? И даже красивая?

– Все, больше я тебе ничего не скажу, – смеется миссис Лилли. – Но точно знаю, что скучать на уроках вам не придется. Тебе нужно встряхнуться, Элли. А то в последнее время ты что-то загрустила. Надеюсь, у тебя ничего серьезного не случилось?

– Нет-нет, ничего особенного. Просто мне захотелось измениться, стать другой, – говорю я.

– В каком смысле?

– Да так, во всех, – бормочу я, краснея. Зря я вообще об этом упомянула.

Я бы так хотела сказать ей, что хочу похудеть! Но только что это даст? Она примется утешать меня и говорить, что я хороша такая, какая есть. Знаю, нельзя так на себе зацикливаться. И пора бы уже беспокоиться о куда более важных вещах. Хотя меня, безусловно, волнуют и кровопролитные войны, и голодающие дети, и жестокое обращение с животными, и загрязнение окружающей среды. Но все же собственные лишние килограммы волнуют чуточку больше.

Раз мне так удался плюшевый мишка, я решаю остаться верной своей многолетней традиции и подарить на Рождество всем друзьям и родственникам по самодельной игрушке. Первые дни каникул я провожу в творческом угаре – сначала иду в магазин за тканью и всем необходимым, а потом часами крою, вырезаю и шью у себя в комнате.

Поначалу мне немного досаждает Цыпа, потому что все время просит, чтобы я с ним поиграла. Тогда я беру несколько картонных коробок из-под хлопьев и показываю ему, как вышивать крестиком. Цыпа с удовольствием протыкает иголкой картон и делает на нем большие корявые крестики.

Как ни странно, меня уже не тянет постоянно жевать, потому что есть и шить одновременно невозможно. Жаль только, что работа сидячая. Я уже давно не была в бассейне. Побаиваюсь, что приятели Мика набросятся на меня и утопят как котенка. Интересно, Зоя еще ходит плавать или ее уже увезли на каникулы? Держу пари, что в самолете она всю дорогу будет приседать в проходе и за весь полет съест максимум один соленый орешек. Хоть я и не слишком близко знакома с Зоей, но если бы пришлось делать ей подарок на Рождество, то я бы непременно сшила ей мягкую игрушку в виде палочника.

Магде я делаю пушистого белого кота с огромными голубыми глазами и красным бантом на шее, важного и благодушного. Для Надин мастерю лемура с черными ободками вокруг огромных глаз, черными коготками и длинным полосатым хвостом.

На двадцать второе декабря у нас назначен девичник, чтобы вручить друг другу подарки. Магда и Надин хотят провести его в «Пицце Хат». Я всячески сопротивляюсь, но делать нечего, и приходится смириться. Чтение меню превращается для меня в настоящую пытку. Мне так хочется слопать пиццу, огромную свежеиспеченную пиццу «четыре сыра» с чесночной булочкой и гигантской порцией кока-колы. Но я подсчитываю в голове калории, и цифры скачут перед глазами, как в игровом автомате: 100, 200, 500, 1000. Я замираю в нерешительности.