Сара Элфгрен - Круг

– Но общаться-то не обязательно?

Ребекка странно смотрит на нее, и Мину понимает, что ведет себя как идиотка.

– Извини. Я переборщила, – говорит она, пока они идут рядом. – Просто все так странно.

– Я знаю, мама сказала, что ночью в отделении «скорой помощи» было полно народу. Столько всего странного случилось. А твой папа слышал что-нибудь? Ну, в смысле, через газету.

– Он уже ушел на работу, когда я проснулась. Ну то есть сделала вид, что проснулась.

– Ты тоже совсем не спала?

Мину качает головой. Она чуть было не сказала, что сразу по приходу домой набросилась на учебник по химии, но вовремя сдержалась.

– Самое странное, что некоторые пациенты видели красную луну, – продолжает Ребекка, остановившись у школьной калитки. – Но когда мама и остальные доктора посмотрели, они не увидели ничего особенного. И когда мы сегодня утром смотрели на луну вместе, то я видела, что она красная, а мама – нет.

– То есть не все это видят? – говорит Мину.

– Похоже, что нет. И моя мама не поняла, что я имею в виду, когда спрашиваю про «Болотные Копи». Словно напрочь забыла о существовании парка.

Мину пробирает дрожь.

– Может, потому это место и считается безопасным. Я читала в одной книге про дерево, которое видели только те, кто уже знал, что оно там есть. Может, и здесь так же… – Мину резко замолкает и краснеет, обнаружив, что опять болтает без умолку. – Но это была просто детская книга.

– Смотри-ка, мы уже всерьез обсуждаем то, что произошло, строим гипотезы, – замечает Ребекка.

Мину смеется. Да, история удивительная и непонятная. Они снова двигаются с места и проходят мимо Ванессы, которая провожает их взглядом, но не произносит ни слова.

– Похоже, что-то случилось, – говорит Ребекка.

Только сейчас Мину обращает внимание на толпу ребят в школьном дворе.

К ним подходит Густав и целует Ребекку так нежно, что Мину отводит глаза. Густав и Ребекка – идеальная пара. Когда видишь подобные отношения по телевизору, обычно утешаешь себя тем, что в реальной жизни такого не бывает.

«Каким будет парень, который поцелует меня?»

Мину думает об этом практически каждый день. Поздно вечером, перед тем как заснуть, она иногда представляет, что первым мужчиной, поцеловавшим ее, будет Макс. Но при свете дня эта мысль кажется детской и абсурдной.

– Вы видели? – говорит Густав.

Мину и Ребекка быстро переглядываются.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Ребекка.

– Если спрашиваешь, значит, не видела. Пошли!

Он берет Ребекку за руку и жестом зовет Мину идти с ними. Мину идет следом. Теперь она замечает, что ученики стоят, разбившись на две отдельные группы, довольно далеко друг от друга. В центре двора пусто.

– Вот, – показывает Густав.

Школьный двор пересекает трещина. Она неширокая, но тянется от футбольных ворот до засохших деревьев.

– Ходят слухи, что обвалились старые шахтные стволы, – говорит Густав.

– Я думаю, вряд ли школу стали бы строить над старыми шахтами, – сомневается Мину. – Копи к тому же находились довольно далеко отсюда…

– Может быть, здесь когда-то пробовали бурить, – перебивает Ребекка.

Когда Густав отворачивается, она многозначительно смотрит на Мину. Ребекка сама не верит в свое объяснение. Но оно сразу снимает лишние вопросы. Расщелина наверняка имеет отношение к тому, что случилось ночью, поэтому не стоит вдаваться в подробности.

Входные двери отворяются, и на лестницу выходит директор. Она спокойно стоит и ждет, пока гул на школьном дворе постепенно утихнет. Когда она начинает говорить, каждое ее слово слышится так отчетливо, как если бы она говорила в микрофон.

– Я вынуждена просить вас покинуть школьный двор. Школа будет сегодня закрыта, трещину надо обследовать.

Слышны нестройные крики восторга и аплодисменты. Мину оглядывается. Перед ней стоят Ребекка и Густав. Ванесса болтает с Эвелиной и Мишель у футбольных ворот. Ида сидит на перилах лестницы вместе с Фелисией. Невероятно, но рядом с ними стоит Анна-Карин и разговаривает с Юлией.

Макс, в наброшенном на плечи пиджаке и с портфелем в руках, беседует о чем-то с другими учителями. Какой же он красивый! За спиной Макса мелькает Николаус. Мину вдруг кажется, что все они – шахматные фигуры, расставленные в ожидании решающей партии.

– Пожарная бригада уже была здесь, они проверили газовые трубы и водопровод, но им необходимо провести дополнительные исследования, – продолжает директор. – Завтра будем нагонять то, что пропустили сегодня.

Она возвращается в здание школы. Двор быстро пустеет.

– Тогда увидимся завтра, – говорит Ребекка, улыбаясь Мину.

– Да, до встречи, – говорит Густав.

Они уходят, обнявшись. Мину какое-то время смотрит им вслед, потом снова поворачивается лицом к школе. Она разглядывает скучное здание – ряды одинаковых окон, невыразительная кирпичная кладка – и пытается убедить себя, что это прибежище зла. Но думать так не получается. Не потому, что она любит это место. Но здесь она, по крайней мере, знает, кто она и что может.

Весь остальной мир в этом смысле представляет для нее полнейшую загадку.

Она бежит в столовую вниз по лестнице, даже не бежит, а летит, как на крыльях. Она даже не смотрит под ноги. Боязнь споткнуться как ветром сдуло – как будто ее никогда и не было.

Очередь начинается еще в коридоре. Девчонки, стоящие в самом конце, оборачиваются и широко улыбаются, увидев ее. Она идет дальше, сопровождаемая приветственными возгласами. Ребята кивают ей, здороваются. Некоторые парни смущенно отводят глаза, когда она встречается с ними взглядом. Она знает, что они в нее влюблены.

Она подходит к Кевину Монсону и Робину Сеттерквисту, которые стоят у стойки с подносами, столовыми приборами и тарелками. Эрика Форслунда с ними нет. Он почти не появляется в школе, с тех пор как намочил штаны на школьном дворе.

– Держи, – говорит Кевин, протягивая ей свой поднос и пропуская вперед себя.

Она, не отвечая, берет поднос и накладывает себе еду.

Ее тело изменилось, стало другим. И ей это очень нравится. Она – хозяйка своему телу. Твердые шаги. Прямая спина. Собранные в хвост волосы покачиваются в такт шагам. Вся она – сама свобода, легкость, уверенность. Она счастлива.

– Классно выглядишь! – говорит Фелисия, когда она подходит к их столу.

Они едят в комнате, отделенной от общего зала. Здесь стоят шесть столов для самых «крутых».

– Спасибо, – говорит она и садится.

И Фелисия, и Юлия смотрят на нее с обожанием. Они похожи на щенков, прыгающих у ног своей хозяйки. Если бы у них были хвосты, они бы вертели ими сейчас во все стороны.

– Мы с Фелисией только что говорили: такое ощущение, будто мы дружим с тобой сто лет, – говорит Юлия.