Коллин Хоук - Путешествие тигра

– И это все? Ничего больше? Как же нам его победить?

Мистер Кадам вздохнул:

– Кроме этого есть еще несколько разрозненных фактов. Так, если верить легендам, когда кракен открывает рот, вода закипает. Когда он поднимает голову над водой, поднимается такое невыносимое зловоние, что все живое погибает. Глаза его светят ярче маяка, смотреть в них все равно что смотреть на солнце. Насколько мне известно, он не боится никого, кроме килбитов.

– Что еще за килбиты?

– Мифические существа, нечто вроде огромных червей, которые присасываются к жабрам крупных рыб, наподобие морских пиявок, хотя не думаю, что кракена можно напугать морскими пиявками!

– Ушам своим не верю! Вы предлагаете нам напустить на кракена червей?

– Простите, мисс Келси. Сейчас я прочту вам отрывок стихотворения, в котором описывается морское чудовище по имени Левиафан – некоторые считают, что это и есть кракен.

Мистер Кадам взял с полки книгу, нашел нужную страницу и прочел вслух:

«Но из середины меж черными и белыми пауками вырвались туча и пламя, и глубь почернела, как море, и покатилась с ужасным ревом; черная буря все скрыла от глаз, лишь на востоке с неба в море спадал водопад из крови с огнем, и на расстоянии нескольких брошенных камней появилась и вновь погрузилась во мрак чешуя чудовища; и возник над волнами яростный гребень дракона, он поднимался, как золотистый гребень горы; и две сферы алого пламени разогнали тучи и дым: мы увидели пурпурную и зеленую голову Левиафана, полосатую, как голова тигра; мы увидели его пасть над клокочущей пеной и жабры, струившие кровь в черную глубину; он устремился к нам с неистовством гнева» [21].

Мистер Кадам сложил ладони домиком и задумчиво побарабанил указательными пальцами по губам.

– В последней части говорится о конце света. Предполагается, что Левиафан, он же кракен, поднимется из глубин в Судный день. Разумеется, в конце концов он будет побежден и воцарятся вечный мир и благоденствие. Согласно Библии, Левиафан – это врата ада, или сам сатана.

– Хватит, хватит! Давайте на этом остановимся. С меня точно достаточно. Меня и от демонов в дрожь бросает, так что не будем приплетать сюда дьявола. Чем больше я узнаю, тем больше пугаюсь, хотя, казалось бы, куда больше?

Я схватила Золотой плод, свое оружие и Шарф и опрометью бросилась вверх по ступенькам.

– Келси! Постой!

Кишан бросился за мной, Рен за Кишаном. Бедный мистер Кадам побежал следом, но где ему было догнать нас! Я вихрем влетела в гараж для лодок и вытащила из шкафа свой гидрокостюм. Рен и Кишан были настолько шокированы моей решимостью, что похватали свои костюмы и убежали в раздевалку. Когда я вышла, они уже ждали меня. Кишан привязал к поясу чакру, каманалу висела у него на шее.

Рен оставил гаду, но взял с собой трезубец. Я решила оставить лук со стрелами, поскольку под водой от них все равно мало толку, однако без оружия я чувствовала себя все равно что голой и еще сильнее нервничала. Кишан нажал кнопку, открывавшую дверь гаражного отсека. Оказалось, туман вернулся. Более того, драконье дыхание порождало ядовитые испарения, отравлявшие мой рассудок. Самая обычная сине-зеленая вода казалась мне серой и холодной. На ее поверхности вздувались и лопались пузыри, и я позволила воображению нарисовать образ ужасного монстра, живущего внизу.

Я представила кракена, сидящего под водой, – жуткого, огромного, с ужасной разинутой пастью, терпеливо выжидающего, когда я сойду с яхты и плюхнусь прямо в его чудовищную глотку. Меня забила дрожь. Запыхавшийся мистер Кадам выбежал в гараж и протянул мне Фаниндру. Я надела ее на руку и сразу почувствовала себя немного лучше. Рен пристегнул к моей ноге нож, Кишан вручил мне маску и трубку.

– А она не задохнется под водой? – спросила я у мистера Кадама.

– О, когда я вошел в вашу комнату, она сразу затанцевала, так ей хотелось поскорее отправиться к вам! Уверен, она знает, что делает.

Рен и Кишан решили не брать акваланги. Мы договорились, что для начала сделаем пробное погружение, чтобы осмотреться и найти вход в подводный туннель. В конце концов, мы в любой момент можем вернуться за аквалангами. Я села на край трапа, посмотрела на скалистый остров и сжала кулаки. Рен нырнул первым, Кишан за ним. Осмотревшись, они подали мне знак, что все нормально. Я оттолкнулась руками и вошла в холодную серую воду.

Очистив маску, я поплыла к острову следом за Реном. Кишан прикрывал меня сзади. Вода была спокойной, хотя и не особенно прозрачной. Остров казался огромной горной колонной, торчавшей прямо посреди океана. Вокруг него не было даже намека на отмель или какое-то постепенное повышение дна. Скала отвесно уходила в глубину так далеко, насколько можно было разглядеть. Хорошая новость заключалась в том, что остров оказался не слишком велик – размером с футбольное поле, может, чуть больше. Мы обогнули его весь примерно за час.

Мы тщательно осмотрели остров и уже собирались вернуться на яхту за аквалангами, когда обнаружили подводный туннель. Рен вплыл в него и вскоре вернулся, дав понять, что для дальнейшего исследования потребуется снаряжение. Никаких следов чудища он не увидел.

Я покидала яхту в порыве безрассудной бравады, но достаточно было часа, проведенного под водой, чтобы мое бахвальство исчезло без следа, растворившись в океанской соли. Мне было очень страшно. Как всегда, я попыталась скрыть это за неуклюжей шуткой.

– Наверное, один ему не интересен, он ждет всех троих. Этот гурман предпочитает комплексный обед. Цыпленок, сыр и энчилада с говядиной. Чур я цыпленок!

Кишан засмеялся:

– А я говядина, значит, Рен – сыр.

Рен зловеще улыбнулся и хлопнул Кишана по плечу. Но тот только весело рассмеялся:

– Кстати о комплексном обеде! Я есть хочу. Давайте возвращаться.

После обеда, на котором главным блюдом были сочные энчиладос, мы взяли акваланги и поплыли в пещеру. На этот раз я двигалась медленно и осторожно, уступив право принимать решения братьям. Опускаясь, я прислушивалась к шипению пузырьков воздуха. Как только мы добрались до пещеры, я почувствовала, как что-то шевельнулось у меня на руке. Фаниндра ожила, расплела кольца и сползла в воду. Ее золотое тело блеснуло, заиграло в серой мути. Рот несколько раз открылся и закрылся, потом змея забилась, слово от боли.

А дальше стало твориться что-то странное. Голова Фаниндры стала стремительно расти, сдувшийся капюшон втянулся в ее спину. Золотой хвостик вытянулся и уплощился, превратившись в подобие весла, а все тело поджалось с боков, будто кто-то стиснул мою Фаниндру между ладоней. Ее изумрудные глазки тоже сжались до размера крохотных щелочек, однако сохранили свой зеленый блеск, а ноздри сдвинулись ближе друг к другу.