Лайза Макманн - Западня

– Меня зовут Гамалиил Бейли, – представился мужчина. – Вы потерялись? Или что-то ищете?

– С чего вы взяли, что мы потерялись? – встрепенулась Сэра.

Мужчина отступил назад и шутливо поднял обе руки.

– Прошу прощения, я нисколько не хотел вас обидеть! Но поскольку это черная церковь, то я удивился, увидев здесь вас. Вы пришли сюда с нянюшкой?

Сэра даже рот разинула от возмущения.

– Нет, – ледяным тоном отрезала она, придя в себя. – У нас нет нянюшки, благодарю вас. Кстати, вы тоже не черный, – ядовито добавила она.

Мужчина улыбнулся.

– Значит, вы живете где-то неподалеку?

– Нет! – выпалила Сэра.

– Да! – одновременно с ней воскликнул Дак.

Мужчина с трудом спрятал улыбку.

– Понятно.

– Вы священник? – поинтересовался Дак, метнув испепеляющий взор в Сэру. Она ответила ему не менее негодующим взглядом.

– Святые небеса, нет! – расхохотался бородач. – Скажем так, я врач, ставший редактором газеты. Сейчас я выпускаю крохотную газетку под названием «Национальная эра» в Вашингтоне, а еще…

– Секундочку! – пролепетал Дак. – Так ведь в этой газете был впервые напечатан роман Гарриет Бичер-Стоу! Это орган аболиционистов!

Мужчина казался смущенным.

– Какой роман, простите?

– Как какой, «Хижина дяди Тома», конечно! – торжествующе воскликнул Дак, радуясь тому, что наконец-то вспомнил нечто существенное и об этом периоде истории. – Начал публиковаться в 1851 году…

Сэра оцепенела, выпучив глаза.

Дак посмотрел на нее – и тоже оцепенел.

Гамалиил Бейли раскрыл рот, потом закрыл его. Его лицо сделалось задумчивым, затем на нем отразилось изумление. Глаза мужчины просияли, он громко фыркнул и зажал рот кулаком, как будто собирался закашляться, но передумал.

– Я хотел сказать… – тихонько пискнул Дак, – что это, наверное, другая какая-нибудь газета… и роман вышел в восемьсот йетинадцатом или около того…

Широкая улыбка расцвела на лице Гамалиила, он отнял кулак ото рта и щелкнул пальцами. Несколько секунд он стоял, глядя на детей и слегка покачивая головой из стороны в сторону, словно никак не мог поверить своим глазам. Наконец, он опомнился.

– Добро пожаловать, – сказал Гамалиил Бейли. – Признаться, я даже не надеялся вас увидеть. Клянусь, никогда не думал! Однако, – тут глаза его помрачнели, – вы просто не представляете, как вовремя прибыли! Нам, как никогда, нужна помощь. – Он указал на церковную скамью. – Надеюсь, у вас есть время поговорить? Я Историк. Правда, мое место не здесь, вообще-то я живу в Вашингтоне, но какое-то время назад в этих краях произошли большие неприятности, поэтому мне пришлось приехать на помощь.

Сэра нахмурилась. Честно говоря, она не доверяла никому в этом подлом времени. Поэтому она решительно скрестила руки на груди и уставилась на Гамалиила.

– Откуда нам знать, настоящий вы Историк или только притворяетесь? Докажите!

Бородач, похоже, ничуть не удивился ее просьбе. Можно было подумать, что он всю жизнь ждал такого вопроса. Понизив голос, он заговорил скороговоркой:

– В 336 году до нашей эры величайший философ и провидец Аристотель понял, что мир движется навстречу смертельной опасности. Истинный ход истории был нарушен, и Аристотель понял, что губительные изменения будут продолжаться и после его смерти. Однако он предсказал, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, люди сумеют вернуться в прошлое и исправить Переломы истории. Аристотель основал секретное общество Историков, поручив им не только отслеживать и фиксировать все Переломы, но и ждать появления путешественников во времени. Мои родители были Историками, и сам я вот уже много лет с гордостью ношу это звание.

Сэра хитро прищурилась.

– Значит, вы дружите с миссис Бисон, – невинно заметила она. Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

Глаза Гамалиила посуровели.

– Да, я горжусь дружбой с этой потрясающей женщиной, одной из самых стойких аболиционисток нашего времени. Однако, некоторое время назад, Эстер Бисон бесследно исчезла. – Он опустил глаза. – Боюсь, она разделила судьбу многих храбрецов, работавших на Дороге свободы отсюда и до самой Филадельфии. Судьбу моих товарищей и соратников. Именно поэтому я приехал сюда из Вашингтона. – Он провел рукой по лицу, на мгновение прижав ладонь к глазам. – В последнее время несчастья следуют одно за другим. Все, над чем мы работали на протяжении последних лет, оказалось под угрозой. На редакцию моей газеты было совершено нападение, меня самого силой отстранили от ведения дел. – Он посмотрел на Дака. – Кстати, недавно мисс Стоу написала мне письмо, в котором выражала надежду напечатать свое литературное произведение в моей газете. К сожалению, друг мой, если ничего не изменится, то никакой роман не сможет появиться в «Национальной Эре» в 1851 году, ибо моя газета прекратила свое существование.

Он вытащил из кармана пиджака пакет и положил его на скамью рядом с собой.

– Письма, – пояснил Гамалиил, поймав вопросительный взгляд Дака. – Зашифрованные послания рабов своим семьям и свободным друзьям. Письма со станций «Подземной железной дороги», от «кондукторов», планирующих очередной маршрут. Мы прячем их здесь, это единственное безопасное место. – Он посмотрел на притихших Дака и Сэру. – Сегодня и я, и эти письма чудом добрались сюда.

Внезапно лицо Гамалиила посерело и исказилось. Он крепко вцепился руками в скамейку и затаил дыхание, словно переживал приступ боли.

– Что с вами? – встревожилась Сэра. Вскочив со своего места, она в панике огляделась по сторонам, не зная что делать.

Мужчина покачал головой и поднял дрожащую руку. Когда к нему вернулся голос, он хрипло выдавил:

– Не пугайтесь… В последнее время меня преследуют странные приступы, я будто вижу обрывки собственных воспоминаний о событиях, которых совершенно не помню! О, я понимаю, как абсурдно это звучит, поэтому прошу меня извинить. Уверен, в вашем далеком будущем люди уже нашли лекарство от таких неприятностей.

Он с робкой надеждой посмотрел на Сэру, но увидев ее лицо, мгновенно перестал улыбаться.

– Можно сказать, мы с моим другом работаем над этим лекарством, – мрачно сказала Сэра. – Ваша болезнь называется Отголоски. – Она сгорбилась, уставившись на свои ладони.

Дак кивнул, хотя никогда до конца не понимал, о чем идет речь. У него никогда не было никаких Отголосков, но он знал, что Рик и Сэра оба страдают от них, как и многие другие люди. Кстати, о Рике…

– Вы не извините нас на секундочку, доктор Бейли?

– Конечно.

Дак вытащил Сэру в проход и отвел подальше от скамьи, где сидел их новый знакомый.

– Я просто хотел убедиться, что ты считаешь его тем, за кого он себя выдает, – горячо зашептал он. – А то вдруг я снова ляпну что-нибудь лишнее?